Как выбрать хорошую гончую.

[Владимир.К]

Здравствуйте.

[Владимир.К]

А. Марин

ВОСПИТАНИЕ И СОДЕРЖАНИЕ ГОНЧИХ

Те внешние признаки породной гончей, что мы называем экстерьером, пе¬редаются не только по наследству, но и видоизменяются под влиянием внешней среды, т. е. в зависимости от условий содержания и выкормки собаки.
Собака больше любого другого животного подвержена модификации (ви-доизменениям признаков отдельных особей под влиянием внешней среды), и прежде всего на воспитании ее сказывается выкормка.
«Собака пятьдесят процентов породы получает через рот». Таково устано¬вившееся понятие. Это должен усвоить каждый охотник, который приобретает не взрослую гончую, а воспитывает ее со щенячьего возраста.
С первого же дня, как только повязана выжловка, владелец ее должен уже думать о воспитании щенка; от условий, в которых живет будущая мать-кор¬милица, зависит качество ее будущего потомства.
Определить, щенна ли выжловка, невозможно до второй половины ее щенности, т. е. до того момента, когда у нее начнет заметно прибавляться брюхо; это бывает заметно лишь во второй половине щенности (по прошествии 30— • 35 дней после вязки).
В первом месяце щенности выжловку можно еще брать на охоту, но нельзя переутомлять ее и заставлять работать так, как это требуется от собаки нещенной.
В псарном (домашнем) условии содержания щенная выжловка ДОЛЖНА. иметь ежедневно нормальный моцион, движения не должны быть стеснены и ограничены содержанием на цепи, привязанной к конуре.
Корм в этот период должен быть питательным, но не объемистым.
Во второй период щенности выжловку брать на охоту не следует. В до¬машнем (псарном) содержании она так же должна иметь свободу движений и не сидеть на привязи. Хотя бы через день выжловке надо предоставлять прогулку по часу-два, не более, причем следует избегать резких движений и каких-либо толчков. Кормить — как можно сытнее и чаще, не перегружая однако, желудок объемистым кормом.
Период щенности продолжается "в среднем 63—64 дня. Бывают случаи, когда выжловка проносит лишние 2—3 дня, что на потомстве не отражается; но, если выжловка ощенилась преждевременно, потомство бывает слабое, не¬доразвитое; это получается из-за того, что выжловка содержалась в ненор¬мальных условиях.
Щенки появляются на свет слепыми. Количество рождающихся щенков в большинстве случаев колеблется от 5 до 8 штук, но бывают случаи, когда некоторые выжловки приносят приплод по 10 и более щенков. (Лично у меня была одна выжловка Потешка, принесшая в один помет 18 штук).
Необходимо решить, какое количество щенков следует оставлять под выжловкой? Оставлять следует не более 6 щенков при условии обильного пи¬тания кормилицы.
Под молодой сукой (в первом помете) лучше оставлять не более 4 щенков.
Суки, под которыми оставляют очень большое количество щенков (по 8 шт. и более), иногда сильно истощаются и этим значительно ослабляют организм, что впоследствии отзывается на очередном потомстве.
Как бы обильно и сыто ни кормить в это время выжловку, все же молока матери для большого количества щенков, оставленных под сукой, будет недо¬статочно; а щенки будут голодны, плохо будут развиваться, а то, что потеряет щенок в первые дни своей жизни, он никогда не наверстает в дальнейшем, даже при самых лучших условиях содержания и ухода.
И, наконец, если по каким-либо причинам нельзя уничтожить часть по¬мета, надо заранее подготовить вторую кормилицу — суку, под которую с пер¬вых же дней можно будет подложить часть щенят.
Кормящая сука в первые дни обычно без каких-либо принуждений при¬нимает «чужих» щенят, кормит их и воспитывает так же, как и своих собст¬венных.
Для того чтобы кормящая сука лучше приняла подкладываемых к ней щенят, можно рекомендовать пользоваться таким приемом: унести кормящую суку от своего гнезда (от щенков), чтобы она их не видела, и в это время к ее щенкам в гнездо подложить щенков от другой суки и всех их вместе немного смазать коровьим маслом; после этого, подержав суку 15—20 минут где-либо вдали от щенков, пустить к ним. Обычно кормящая сука облизывает и своих и чужих (подложенных к ней) щенков и начинает всех их кормить.
С молоком кормилицы, как правило, передается щенкам ее характер. Сле¬довательно, никогда не нужно брать для гончих щенков в кормилицы суку иной породы (легавую, беспородную и т. п.).
До трехнедельного возраста щенки питаются исключительно молоком ма¬тери. В этот период, да и вообще в период кормления щенков выжловкой, корм для суки должен быть всегда свежим и питательным. Лучший корм — это хорошо сваренная овсянка со свежим мясом, с незначительным добавле¬нием соли, жиров и молока. Можно давать мясо и сырое, но свежее и не в обильных порциях. Ни в коем случае не следует давать кормящей выжловке несвежий корм. Это может вызвать расстройство пищеварения, которое через молоко матери передается и потомству.
Помещение для выжловки с щенками должно быть сухим, без сквозняка, „ не тесным. лучшей подстилкой служит сухая (не гнилая) солома.
На 10—12-й день щенки начинают видеть, а на четвертой неделе их можно начать подкармливать. Лучшим, и пожалуй единственным, кормом в первые дни подкормки будет цельное свежее молоко и жидкая манная кашица. Неплохо давать щенкам в этом возрасте жидко сваренное толокно, добавляя в корм немного сахара. Задаваемый корм должен быть немного подогретым.
С первых дней начала прикормки щенки еще не умеют есть (лакать) мо¬локо. Налив в неглубокую чашечку молока, следует поочередно каждого щенка окунуть мордочкой в налитое молоко; через неопределенное время, по¬вторив так несколько приемов, щенки уже сами без принуждения начнут ла¬кать (есть) жидкий корм, и тогда можно их кормить всех вместе. Они охотнее, с азартом будут поедать корм.
Если щенки предназначены заводчиком для своей охоты, их не следует насильственно отнимать от кормящей матери, хотя бы возраст их был и старше пяти недель (период, когда щенков можно отнимать от кормилицы при раздаче их). Щенки, в возрасте старше пяти недель, как ни прикармли¬вать их, все же будут продолжать сосать мать; когда придет время, щенки не только надоедят матери, но начнут во время кормежки беспокоить ее появившимися у них зубами, и она сама будет стараться бросить их кормить.
Обычно выжловка бросает кормить щенков в возрасте полутора месяцев и редко — в двухмесячном возрасте.
Раздавать же щенков, отнимая их от кормящей матери, следует не ранее месячного возраста.
После того как щенки отняты от матери, наступает самый ответственный период выкормки и воспитания; этот период, в зависимости от возраста щенка, по условиям псарного содержания и кормежки необходимо разделить на воз¬растные периоды.
Чем щенок моложе возрастом, тем чаще надо кормить его в течение суток.
Когда щенки нормально и вовремя получают корм, они сыты, веселы, игривы и подвижны.
В псарном содержании щенкам необходимо предоставлять полную сво¬боду в движениях, иметь достаточную территорию для выгула, где бы щенки могли свободно играть и резвиться.
В возрасте от 2 до 4 месяцев щенков следует кормить семь-восемь раз в день; в возрасте от 4 до 6 месяцев — шесть раз в день; в возрасте от 6 до 12 месяцев щенков кормят три-четыре раза в день и только с годовалого воз¬раста — два раза в день, как обычно кормят и взрослых гончих.
Во весь период выкормки щенят следует давать им наедаться досыта; следует также строго соблюдать режим кормления, задавая корм ежедневно в определенные часы дня.
Лучшим кормом для щенят будет хорошо смолотая, просеянная овсянка, сваренная со свежим мясом, с добавлением молока и небольшого количества овощей. Корм необходимо немного присаливать. Очень полезно добавлять в корм сырую морковь, протертую через мелкую терку. В корм можно добавлять немного ржаных сухарей. Задаваемый щенкам корм должен быть остужен до температуры парного молока.
Для лучшего аппетита корм следует разнообразить. Мясо следует заме¬нять молоком. Можно давать немного мяса и в сыром виде, но изрубленным и при условии, чтобы оно было свежим. Очень полезно давать щенкам погрызть косточки и хрящи, особенно телячьи, которые они грызут довольно охотно и с аппетитом.
С годовалого возраста щенок содержится и кормится вместе со взрос¬лыми гончими, одним и тем же кормом, который задают взрослым собакам, с режимом кормления два раза в день.
Какие корма скармливать гончим?
Собака — животное плотоядное. Служа с давних времен человеку в при¬рученном состоянии, она из плотоядного животного стала всеядным. Но это не значит, что ее можно кормить любым кормом, который она будет поедать, а пищеварительные ее органы — переваривать. Необходимо сообразоваться с питательностью и усвояемостью кормов.
Питательная часть корма зависит от его химического состава, т. е. до¬статочного количества белков, жиров, углеводов и вместе с тем воды, мине¬ральных солей и витаминов.
Продукты, употребляемые в пищу собакой, следует подразделить на корма животного происхождения (мясо, рыба, молоко, яйца, животный жир) и расти¬тельного происхождения (хлеб, крупа, овощи и корнеплоды).
Корма животного происхождения лучше усваиваются, и их следует скарм¬ливать в большем количестве, нежели корма растительного происхождения. Корма растительного происхождения содержат значительно больше углеводов; следовательно, заменять их кормами животного происхождения нельзя, следует кормить смешанно (корма растительного происхождения смешивать с кормами животного происхождения).
Самый ценный корм — мясо, содержащее до 23%> белка и жира; процент жира колеблется от 0,3°/о (телячье мясо) до 9,5°/о (мясо кролика).
В пищу гончих идет мясо убитых животных, а также животных, павших от незаразных болезней.
Не рекомендуется кормить собак свиным и бараньим мясом, оно содержит очень большой процент жира, что отзывается на пищеварении (вызывает рас¬стройство пищеварительных органов) и даже понижает чутье. Не следует скармливать мясо уже разлагающееся.
Ни в коем случае нельзя скармливать гончим внутренности животных и особенно внутренности зайца (что очень часто наблюдается среди охотников с гончими), так как зайцы очень подвержены глистным заболеваниям.
Если в корм употребляется соленое мясо, его необходимо разрезать на мелкие кусочки и хорошо вымочить.
Мясо можно употреблять в корм гончим и в сыром, и в вареном виде.
Из рыбы лучшим кормом для гончих может быть треска; однако в усло¬виях средней полосы рыба для корма почти не употребляется.
Молоко и яйца употребляются в основном для корма щенят и, как дорого¬стоящие продукты, взрослым гончим не скармливаются.
Лучший из мучных кормов — овсянка и овсяная мука, которая по своему химическому составу содержит до 12°/о белков, до 6°/о жиров и до 65°/о углеводов.
Задаваемая в корм овсянка должна быть хорошо проварена, а крупа размельчена. Обычно ее варят вместе с мясом, когда же овсянка приготов¬ляется пустоваркой, ее следует заправить животным жиро;.! или молоком. Особенно охотно гончие поедают овсянку, заправленную кислым молоком (прос¬токвашей). В корм из овсянки можно добавлять немного ржаных сухарей.
С меньшей охотой едят гончие и другие крупы — ячменную и перловую.
Бобовые растения употреблять в корм для гончих не следует. Хотя этот вид корма и содержит до ЗО°/о белка, но питательные вещества, заключенные в бобовых зернах, трудно перевариваются и плохо усваиваются организмом собаки.
Совершенно непригодны для кормления гончих отруби.
Из овощей и корнеплодов лучше всего скармливать гончим морковь, свеклу, капусту и картофель (морковь давать в сыром виде, протертой на мел¬кой терке); однако этот вид корма должен употребляться вместе с мясными и мучными кормами. Овощи и корнеплоды (без других видов кормов) в корм гон¬чих не употребляются.
Процесс лучшего пищеварения происходит в том случае, если организм собаки находится в полном покое. Кормить надо после выгула и по окончании кормежки давать собаке час-два полного отдыха и покоя.
По возвращении гончих с охоты надо кормить их через час.
Если после кормежки собаку тут же пустить в работу, нередко вызывается расстройство пищеварения и, кроме того, значительно понижается ее рабо¬тоспособность. По этому поводу очень жизненна русская пословица: «На охоту ехать — собак кормить».
Корм для собаки в щенячьем возрасте играет очень большую роль: от ра¬циона кормления, питательности кормов зависит качество будущих производи¬телей и рабочие качества гончей.
Корм, получаемый взрослой гончей, должен пополнять энергетические и материальные затраты организма животного. Гончие, получающие недоста¬точно кормов по их калорийности и химическому составу, очень легко подвер¬гаются всякого рода заболеваниям.
Излишнее перекармливание, перегружающее органы пищеварения, пони¬жает работоспособность гончей.
Однообразный корм, задаваемый гончим, значительно понижает его усвояемость организмом.
Корма следует разнообразить и задавать их гончим ежедневно в строго определенное время и в определенном месте.
Гончих обычно кормят из деревянного корыта, которое после каждой кормежки должно хорошо промываться, и в нем не должно оставаться недоеденного корма, который закисает и может вызвать заболевание собаки.
Для кормления гончих-одиночек можно употреблять разнообразную по¬суду, но она должна быть небьющаяся.
Гончие собаки, в отличие от других пород, при их псарном (домашнем) содержании должны иметь как можно больше свободы движений, которые не должны стесняться содержанием на цепи у будки или в темном, тесном, сарае. Лучшие условия содержания — это просторный двор (выгул), регу¬лярные прогулки в лесу и в поле.
Когда выращиваются щенки, лучше всего воспитывать их не в одиночку, а хотя бы парой.
Гончие щенки очень энергичны, подвижны, резвы и, когда воспитываются не в одиночку, весь день резвятся.
У гончих, выращенных на свободе и при хорошем кормлении, имеется прекрасный (мощный) костяк, прочная колодка, правильно поставленные передние и задние конечности; эти гончие менее подвержены всякого рода заболеваниям, очень работоспособны в поле и вполне отвечают полевым врожденным качествам. Охотникам — владельцам гончих — в этом случае надо только приложить труд к их нагонке.
Гор. Калуга

[Владимир.К]

НЕМНОГО О РУССКОЙ ГОНЧЕЙ(чуть иначе чем до селе)



Как-то намедни, чтоб занять досуг пролистывал охотничьи журналы и наткнулся на статью под названием «ГОНЧИЕ СТАЛИ МАСТЕРОВИТЕЙ». Название емкое, но могущее вызвать лишь недоумение у людей, которые знают не понаслышке о нынешнем, плачевном положении в породах гончих. Да и отчёты с «ратных полей» тобишь с полевых состязаний говорят о том, что лишь относительно небольшой процент гончих срабатывает на диплом. И через строчку можно прочесть, что гончая осталась без подъёма либо короткая работа. Да и по части голосов (одного из важнейших показателей работы гончей так как именно на голосе основана охота с ней) дела обстоят неважно. Расценки в большинстве не выше 6 – 1(2)-4; 7 – 1(2) – 4, то есть довольно тихие, ординарные голоса. Я занимаюсь русской гончей довольно продолжительное время и столкнулся с вопиющими фактами неграмотного во многих случаях ведения породы. Веду обширнейшую переписку со многими заводчиками русской гончей из разных регионов страны и ближнего зарубежья и отовсюду жалобы на плохую работу собак, утрачивание типа русской гончей и полный крах породы. И все эти негативные моменты не возникли вдруг на пустом месте, а уходят своими корнями в далёкое и не очень прошлое. А вот тут я хочу предложить вам несколько другое понимание ведения племенной работы и несколько иной взгляд на относительно недавнюю историю гончей, чем это было принято доселе, а так как я занимаюсь русской гончей, то речь пойдёт именно о ней.
Начну с послереволюционных лет, что б полнее раскрыть масштаб бедствия.
Когда после Революции 17-го года, к власти дорвалcя в большинстве своем неграмотный пролетариат, Русскую гончую постигла страшная участь. Всякий маргинальный сброд, поднявшийся на этой волне, дорвавшись до барского добра, руководствуясь лозунгами тех лет, «грабь награбленное!!!» разворовывал барские хозяйства вместо того чтоб строить на их платформе новые. А гончую, как впрочем и борзую считая барской утехой просто порой сажали на вилы. Так убили арлекина, любимого осенистого выжлеца великого русского прозаика и поэта Бунина (я видел фото Бунина с этим выжлецом, есть у меня в архиве и еще одно фото арлекина как две капли похожего на Бунинского). Российская элита грамотная с морально-нравственными принципами, огромным опытом племенного дела и традициями была либо уничтожена, либо эмигрировала. Как многие наверно знают, многие исконно российские породы, которые веками выводили наши предки, были уничтожены в один миг росчерком пера (вместо того, чтоб объявить их национальным достоянием) Постановив на 2-м кинологическом съезде 39-го года о запрещении всех стандартизированных к тому времени пород кроме русской и англо-русской гончей. Такие как Арлекин, Брудастые гончие и т.д. А ведь вопреки устоявшемуся мнению после революции оставались, и в немалом количестве, гончие многих старых охот, отличавшиеся типичностью, работой и голосами, но их, как правило, использовали очень мало или не использовали вообще. В погоне за единым типом и окрасом и не присущей русской гончей элегантностью, были отчуждены из племенной деятельности собаки, не вписывающиеся в понятия о русской гончей ведущих экспертов – кинологов прошлых лет (начиная с Н.П.Пахомова и продолжая Г.В.Богушем, Шершевским и иже с ними) Россия должна знать своих «героев». Как наверно многие знают, не были допущены к вязкам выдающиеся гонцы знаменитых охот: звероватые Першинские багряные гончие, ещё более звероподобные серо-багряные гончие Кульбицкого, Будковского и т.п. Не вписывающиеся своим типом, окрасом в тип чепрачных Алексеевских гончих, потомков которых держал Н.П. Пахомов, который в свою очередь оказывал существенное влияние на стратегию племенного дела в породе в то время, и это и с его попустительства порода годами «захламлялась» не работающими собаками, не имеющими вязкости и охотничьей страсти, передающими стойко и непредсказуемо сей порок, а так же не допускались до вязок действительно выдающиеся гонцы, как по работе, так и по происхождению. И тут полностью можно согласится с Русланом Ивановичем Шияном который писал в своей книге «РУССКАЯ ГОНЧАЯ», что «…главная (и наверно единственная – прим. автора) заслуга Н.П. Пахомова, это теоретическая разработка стандартов на гончих и большая работа экспертом на рингах страны (стр.45)». И неизвестно, чего больше в деятельности этого человека вреда или пользы для породы. Тут будет уместным привести выдержку из статей известного, талантливого заводчика, учёного зоотехника М.А. Сергеева, опубликованных в журналах «Охота и охотничье хозяйство» в шестидесятые-семидесятые годы об этом, и очень жаль, что он был не услышан в то время. Да и сейчас текст его статей не утратил ни йоты актуальности, но как и в былые годы его никто не хочет слышать или вникнуть в то, что он говорил, приводя таких «авторитетов» в последней инстанции и их доводы как Б.В. Дмитриев, Богуш, Шершевский. Ведь Михаил Александрович предлагает заводчикам задуматься в отличие от перечисленных выше авторов….а вот думать большинству видимо не хочется, либо уже нечем. И как не поразительно, но факт в России больше порой доверяют липовым авторитетам не имеющих образования в какой-либо области, безоговорочно веря им, а люди, имеющие специальное образование и огромнейший опыт работы просто игнорируются. А ведь давно известно, что «САПОГИ ДОЛЖЕН ТАЧАТЬ САПОЖНИК а ПИРОГИ ПЕЧЬ ПИРОЖНИК». А так как периодика прошлых лет недоступна большинству молодых гончатников, но представляет огромнейший интерес, то приведу несколько абзацев из этих статей целиком: … «к сожалению, нередко допускаются в настоящее время ошибки, затрудняющие работу по совершенствованию породы. О них приходится упоминать, чтобы, насколько возможно, избегать их в дальнейшем.
К числу таких ошибок следует в первую очередь отнести сужение типа русской гончей и неправильное понимание ее сложки (экстерьера). Несомненно, что тип русских гончих, как и у любого вида животных, особенно домашних, будучи в основных чертах общим для породы, в частностях колеблется, и в пределах породы всегда наблюдается несколько типов. Это не недостаток, а необходимое условие развития породы.
На первых московских послереволюционных выставках двадцатых годов была взята ставка на русских гончих Алексеевского типа. Но гончих, шедших от чисто Алексеевских собак, были буквально единицы. Остальные имели примесь крови гончих других охот. К тому же потомки Алексеевских гончих, выставлявшиеся на московских выставках, были беднокостны и имели слабые голоса. Более типичны для породы были гончие, шедшие от собак А.А. Лебедева (из Вязьмы).
Среди этих гончих были собаки с хорошими голосами, но, кроме Трубача (Н.П. Пухова) на испытаниях не показывали хороших рабочих качеств.
В этих условиях, казалось бы, больше внимания следовало уделять гончим других типов. К сожалению, в погоне за узким типом Алексеевских гончих были очень плохо использованы мощные багряные гончие, оставшиеся от Першинской стаи. Во многих работах Н.П. Пахомова сквозит крайне неприязненное отношение к Першинским собакам как и ко многим другим, отличавшимся от Алексеевских и близких к ним собак Камынина и прочих которых он называл «сырыми», хотя, видимо, могучие и богато одетые Першинские собаки действительно могли казаться «сырыми» по сравнению с голыми и беднокостными Алексеевскими собачками, столь милыми сердцу Николая Павловича. Возможно, такое отношение – следствие еще дореволюционной конкуренции на выставках. Кстати, выставочная победа Пахомовской стаи над Першинской была достаточно условна за счет лучшей приездки. Недавно в журнале «Сафари» была опубликована статья Д.И. Чернопятова и опубликованы уникальные фотографии Першинских русских и пегих (англо-франко-русских) собак, как пишет автор «…которых удалось сохранить». Где они, те, кого удалось сохранить!??? Как писал Н.П. Пахомов, они «…не могли конкурировать с лебедевско-алексеевскими и постепенно сошли на нет». С кем они не могли конкурировать!? С лысым, беднокостным и безголосым Трубачом Хлебникова?! Узнаете портрет «современной русской гончей»?! Столь понятное человеческое пристрастие к своим собакам, однако, не должно было оказывать решающего влияния на действия человека, ответственного за развитие породы в целом, что особенно досадно в случае с таким высококультурным и высокообразованным человеком, каким, без сомнения, был Н.П. Пахомов. Недостаточно были использованы и провинциальные гончие других кровей, в то время как среди провинциальных русских гончих встречались самые лучшие гонцы, например, из-под Малоярославца, шедшие от Заливая (Жарова) и Найды (Жевлакова) (показательно, что М.А. Сергеев находил в малоярославецких собаках неизвестного происхождения, но отличавшихся отличной работой исключительно по зайцам и голосами сходство с собаками Кишенского, а Н.П. Пахомов, почему то, с Алексеевскими – прим. автора), гончие А.П. Мусатова из В.Устюга, гончие Яльцева из Алатыря, шедшие от собак Кишенского, гончие кровей собак Мусина-Пушкина (из-под Сызрани); серые гончие М.Э. Будковского из Орла (Еще один объект критики Н.П. Пахомова. Интересно, что для критики выбирались неудачные экземпляры, например, Дунай Кораблина из Ельца, происходящий от выжлеца, не имевшего к собакам Кульбицкого-Будковского ни малейшего отношения и превнеcшего пороки свойственные собакам Завойского, либо выжловка Овчинникова, просидевшая всю войну в блокаду в Питере и потом не показавшая работы, на основании чего был сделан вывод о полевой непригодности этих собак, хотя прекрасно известно, что стоит и рабочей собаке «залежать поле», как она становится порой непригодной для охоты. Благоприятный отзыв о собаках Будковского и их выдающихся голосах генерала Е.В. Щеглова, имевшего этих гончих, приводит лишь М.А. Сергеев (см. ниже) – прим. автора) прекрасные першинско-алексеевские гончие М.Д. Протасова из Трубчевска и некоторые другие.
В погоне за маленькими, точеными или, как их метко называл Л.В. Де-Коннор, "фарфоровыми" головками упускалось из виду общее животноводческое положение о том, что хороши те производители, у которых ясно выражен половой диморфизм (различие), и от рослого мощного выжлеца неправильно требовать небольшой головы. Недопонимание этого положения приводило к снижению оценок мощных, рослых выжлецов за "широколобость". На ошибочность такого подхода к оценке русских гончих еще в 1929 году указывал в статье "Разногласия при экспертизе" (журнал "Украинский мисливец та рибалка", №1) выдающийся знаток гончих М.И. Алексеев. Стремление к узкому Алексеевскому типу русской гончей привело к утере многими гончими замечательных голосов, которыми раньше славились чистопородные русские гончие. Противоречащее зоотехническим прин¬ципам стремление всемерно сузить тип в породе, что нашло свое отражение в стандарте 1966 г., привело к обеднению породы рядом ценных в охотничьем отношении линий. Стандарт 1966 года допускает белые отметины у русских гончих на груди, и лапах, а белые отметины на морде, шее (загривина), конце гона, на ногах (чулки) относит к недостаткам. Между тем такие отметины свойственны некоторым линиям русских гончих, обладающих хорошими охотничьими качествами (чутьё, вязкость, голоса). Гончие многих старых охот имели эти характерные отметины. М.И. Алексеев в статье «Тоже о русской гончей» писал: «В породе моих гончих был выжлец Допекай, имевший чуть заметную проточицу и беленькое пятнышко на конце чутья, и вот, обязательно оставляя в память его щенят с такими отметинами, я добился того, что почти все мои последние собаки имели эту отметину, а также не браковавшиеся мной белые пальцы.»
В двадцатых годах на одной из московских выставок были забракованы мощные и звероватые першинские багряные гончие за круто поднятые ощерившимися на других собак выжлецами гоны Это вопиющий случай ярко иллюстрирует как бездарно и поверхностно подходили к племенному делу «деятели от гончих» тех лет. Особо стоит остановится на судьбе гончих В.В. Кульбицкого - М.Э. Будковского, отличавшихся от распространённого в 20-х годах типа чепрачных гончих. Гончие эти были крупного роста, имели гоны сильно в окороть, серо-волчий, а так же бледно-багряный окрасы. В них текла кровь славившихся своими голосами и работой Левшинско- соковнинских собак.
Дунай Кораблина из Ельца, от собак Будковского, под судейством старого псового охотника Н. Н. Челищева получил на одной из выставок за экстерьер большую серебряную медаль, как типичный представитель старинных русских гончих некоторых охот. А вот что писал о гончих Будковского генерал Б. В. Щеглов: «Щенки выросли прекрасные по себе, рано начали работать и обладали замечательными голосами. Но воспользоваться ими мне не удалось, так как в скорости я уехал в длительную командировку и собак пришлось продать. Голоса У собак были такие, что я за 60 лет охоты с гончими подобных не слышал; а щенкам было только 10 месяцев. Выжлец был серого окраса в подласах, белая проточица на щипце, белая грудь и шея, белые кончики лап и кончик гона; рост был около 68 см. выжловка была бледно-багряная с белой грудью и белыми кончиками лап; рост около 58 см. Вязкие черезвычайно и ни у одного из четырёх привезённых щенков не было розового чутья (как о них пишут)» В аннотации к статье Кульбицкого «ОХОТА с моими собаками на волков и охота волков за моими собаками» Пахомов Н.П. крайне неприязненно высказывается в адрес этих собак, упоминая о светлом чутье.
Приведенные примеры показывают как осторожно надо относиться к_различным линиям в породе. При наличии общих свойственных породе признаков линии, несколько уклоняющиеся от наиболее распространенного в породе типа, вполне закономерное явление. обеспечивающее развитие породы, особенно если такие линии ценны по охотничьим качествам.»…
И задумайтесь хотя бы на минуту, ведь Першинские багряные гончие принадлежали Его Высочеству Великому князю Николаю Николаевичу (младшему) дяде Императора Николая II. Так я хочу вас спросить, неужели бы он стал держать голомысых, бесчутых «шариков»!? Наверное нет!!! Те же гончие Протасова М.Д. шедшие на половину от Першинских собак, показывали прекраснейшие работы, некоторые собаки из этой стаи попадали к известным ружейным охотникам того времени и все в один голос говорят что им не было равных по вязкости и паратости…. А в комплектных охотах порой собаки этого происхождения прорвавшись в поля из за ротозеев выжлятников, поспевали к угонкам борзых. Но видимо революционЕрам (певшим всем колхозом , что «весь мир насилья они разрушат до основания» и лишь только затем……. вот только зачем все рушить непонятно почему же нельзя в России без крайностей , почему нельзя взять все лучшее, что досталось нам в наследство???) было виднее и за поднятые «гоны» они легко без тени сомнения вычеркнули этих собак, которые без сомнения представляли огромнейшую ценность по своему происхождению, типу и полевой работе в плане племенного разведения. И ведь шли сии собаки вкруг из лучших дореволюционных охот Арапова, Панчулидзева (Сведения о происхождении гончих в книге Вальцова слишком поверхностны. Мне не попадались данные о происхождении собак Братке и Лебедева – костромского, которого покойный Б.И. Марков в своей книге перепутал с Лебедевым – вяземским).
Там не держали нерабочих, безголосых и голомысых собак. Так как псари отвечали за качество гончих своей шкурой и строго блюли породу. Годами искались в разных охотах типичные выжлецы для освежения крови сих охот, а не вязались как ныне первым встречным ( который «лишь бы хорошо гонял»). Эти собаки имели звероподобный вид, прекрасные голоса и великолепный полевой досуг. И вели сию «породу» лучшие специалисты и образованнейшие люди того времени, а не с двумя классами ШРМ (школы рабочей молодежи, где знания за уши притягивают) как сейчас. И получали блистательные результаты так, что современные «деятели» от гончацкого дела могут только позавидовать тем результатам. А когда «государством начали управлять кухарки» то мы получили то, что имеем на сей момент, тобишь разрой и плачевное состояние породы. Одним словом «Лысенковщину». Мне довелось держать в руках фото першинских собак и собак (потомков) идущих из охоты Арапова. Так я вам скажу, что я отдал бы многое за одну из этих собачек, ничего подобного мне видеть не доводилось у современных гончих .Вот каких собак мы потеряли! Живы ещё люди, которые держали Арлекинов и потомков собак Арапова, Панчулидзева где-то до 60-х годов прошлого столетия. Наверно один из последних Араповских выжлецов (идущий от них) был застрелен в 1958-59 году. Его обвинили в скотинничестве. Начали пропадать овцы. Хотя за ним никогда этого не водилось, по утверждению хозяина. Просто надо было на кого-то списать пропажу (такое было время). Сей выжлец, имел гигантский рост около 75 см. в холке. Пропорционально сложен. Тёмно багряного, редкостного окраса. Имел колодку с низко спущенным ребром. И огромную грудь с выступающим вперёд соколком. Гон волчьего положения поленом сильно в окороть. Голос порядка 8 – 2 – 5 . Шёл по волку в одиночку. И имел «мужское хозяйство» как у быка. Его пробовали ставить с выжловкой принадлежащей ВОО, но она была мелка и он только изуродовал её, и потомства отвести так и не удалось. Еще в 2000 году на выставке гончих в Пензе можно было встретить старого, старого заводчика гончих Будникова который почти до 60-х годов прошлого столетия держал арлекинов. Таким людям памятники надо ставить нерукотворные. Через его руки прошло более 70-ти собак! И по его свидетельству это были прекрасные гонцы со смертельной злобой к зверю. Дальше - больше. Началась Отечественная война, за время которой погибло огромное количество гончих. Особенно на Украине, Белоруссии, Западных, Юго-западных, а также северо-западных районов страны. Начали возвращаться после Победы люди, в том числе и гончатники. Стали по крохам собирать оставшихся собак. И тут в «дело» вступил известный в гончацких кругах эксперт по гончим, считавшийся одним из ведущих специалистов - Г.В. Богуш. Как человек очень деятельный и ретивый с огромным самомнением и амбициями, но не имеющий должных знаний в области разведения гончих, этот человек запустил колоссальную по своим масштабам афёру с линией, не имеющей вязкости и охотничьей страсти и стойко передающей сии пороки потомству выжлеца Трубача 293 а также его потомков Сигнала Богуша и Инея ВНИИЖП. Об этой афёре очень доходчиво и подробно написал один из гончатников - питерский эксперт всероссийской категории Никита Нестерович Крашенинников в статье «О НЕКОТОРЫХ КОНТРАПУНКТАХ В ИСТОРИИ РУССКОЙ ГОНЧЕЙ», изданной в сборнике статей о гончих в С. Петербурге.
Об этом выжлеце написано огромное количество статей, разными людьми, экспертами и просто заводчиками русской гончей которые намыкались с собаками этих кровей и не понаслышке знают , что это такое так, что я не буду здесь перечислять те беды, которые он привнёс в породу. Оень доходчиво о той роли, которую сыграли в деле уничтожения рабочей русской гончей Богуш со своими «трубочистами», рассказывается, на примере Вологодской области, в прекрасных заметках безкомпромисного эксперта по гончим В.В. Луканичева, опубликованных в журнале «Охотничьи собаки» Хотя многим ученикам Богуша неймется и по сей день и они готовы чернить действительно бескомпромиссных людей таких какими был Луканичев, Нейман, Сергеев, Шмит, Крашенинников обвиняя их в предвзятости к потомкам Трубача 293 отрицая очевидные факты, что они не работали притягивая за уши какие то мифические «факты».
Упомяну лишь о том, что многие до конца не понимали и не понимают теперь, какую опасность таит в себе эта кровь, бродя в жилах современных гончих. Когда, находясь далеко за бланком родословных, но в довольно насыщенном состоянии кровь Трубача 293 и по сёй день, оказывает негативное влияние на полевую работу гончей. Порой непредсказуемо, казалось бы, от вполне рабочих родителей выскакивают собаки, не имеющие вязкости, способные лишь отогнать зайца от ног охотника и… тем спасти его жизнь. Вот как ориентировалась и какими методами велась у нас племенная работа в то время.
Здесь наверно будет уместным немного рассказать и о своих мытарствах с этими гончими.
Начав заниматься псовой охотой, с первых же дней столкнулся с этими проблемами: т.е. с невязкостью собак. Держал и от известных хвалёных Московских гонцов, в родословных которых полный ералаш, и прямых потомков ч.Баса 6381 ярославского заводчика Л.Л. Зверева. И идущих от Трубача 293 таких казалось бы вполне благополучных собак в рабочем отношении, как ч. Рыдай 2070 Ефанова Д.Н., имевшего дипломы всех степеней с расценкой голоса 8 – 4 – 4 . Ну, как заглянешь в родословную - одни чемпионы! А потомки не работают. Рекорд продолжительности гона этих собак составлял не более 35-40 минут, что конечно же не пригодно для более или менее успешных охот с этими собаками. А ведь брал я щенков, в том числе и у экспертов по гончим в г. Ивантеевка Московской обл. Хоть бы честь свою поберегли, так нет! А в последствии выяснилось, что выжловка (мать моих щенков), принадлежащая этому эксперту, не гоняла вовсе, и многие свидетели видели, как она удивлённо провожала взглядом выскочившего из под носа зайца, а потом отправлялась в другую сторону по своим делам., да мало того была скотинницей, и с ней невозможно было появится где ни будь в деревне без привязи - всё, все куры были уничтожены. И я только со временем понял, что в таких крупных кинологических центрах как Москва и т.д. собак брать нельзя за редким исключением. И тысячу раз прав Р. И. Шиян, написав в своей книге, что в этих крупных кинологических центрах занимаются лишь выставками да продажей щенков, а не охотой. И тут после нескольких лет мытарств мне посчастливилось познакомиться с гончими совершенно других кровей и типа. Это были представители гончих семейства «охотничьих» очень грамотного, талантливого заводчика Михаила Александровича Сергеева.
И с тех пор мы с моим товарищем по охоте и племенной работе держали и держим только одну «линию» собак - потомков «охотничьих» М.А. Сергеева и Э.В. Шмита. Хочется немного рассказать об этих собаках.
Родоначальницей семейства «охотничьих» является выжловка Заливка I, принадлежавшая известному гончатнику из Ульяновской области (ранее Симбирской губернии) Эдуарду Викторовичу Шмиту. Шла эта выжловка от известных собак охоты Мусина –Пушкина Сызранского уезда. Но, к сожалению, о собаках Мусина–Пушкина знаем мы очень мало.
Собаки эти были типичны, бледно-багряного и серо-багряного окраса , среднего роста, с очень богатой псовиной. И имели очень певучие, музыкальные голоса и страшную, смертельную злобу к любому зверю. Вот, что писал о них в середине семидесятых М.А.: «В средине XIX века в Симбирской губернии были широко известны русские гончие Мусина–Пушкина, о выдающейся злобности которых по волкам упоминает «Старый охотник (псевдоним) из Саранска» в статье «НОС ПОМЕШАЛ» (журнал ПСОВАЯ и РУЖЕЙНАЯ ОХОТА). Но этим гончим благодаря трудам Э.В. Шмита суждено было оказать большое и плодотворное влияние на породу русских гончих в советское время. Достаточно упомянуть, что среди потомков Заливки I Э.В. Шмита, происходившей вкруг от собак стаи Мусина-Пушкина из села Головино Сызранского уезда и ставшей родоначальницей гончих с заводской приставкой «охотничья», 6 имели на испытаниях дипломы I степени».
А вот что пишет об этом сам М.А. Сергеев:
«….на выставке в Самаре в 1925 г. Заливку I, родоначальницу «охотничьих», старые опытные псовые охотники Храповицкий и (если не ошибаюсь) Беклемишев поставили первой с большой серебряной медалью за экстерьер (тогда золото за экстерьер многие давать побаивались) и в своем описании (копия его у меня дома) очень высоко отозвались от этой очень типичной и хорошо сложенной выжловке, поставив ей в минус затягивание временами ушей. Её признали лучшей гончей выставки. М.И. Алексеев судил Заливку I на всесоюзной выставке в Москве в 1928 г. Ей было уже 8 осеней и, кроме того, она была выставлена от подсоса, т.е. не в выставочном порядке. Тем не менее М.И. Алексеев, поставивший Заливку I шестой с оценкой «Большая серебряная медаль», писал о ней (дважды) в охотничьей газете и кажется в журнале «Охотник», что после Кутишки В.Ф. Хлебникова (в основном кровей гончих М.И. Алексеева) ему больше всех понравилась Заливка Шмита и он хотел приобрести её для белорусского питомника, «но владелец отказался её продать» (Она уже была подарена Э.В. Шмитом мне). В 1930 г., уже по 10 осени Заливка I была 2 раза на испытаниях и оба раза получила по диплому III ст. при 67 баллах. Должен сказать, что оба раза Заливка I не было дано 20 мин. на выправление скола и она была снята, как только выяснялось, что диплом III ст. ей уже обеспечен.
В 1929 г. я временно по договору передал своих гончих в Завидовское охот. хозяйство Военно-охотничьего общества, где создавалось стая для работы по волкам. Заливка I была вожаком стайки из 2,5 смычков, а затем и её дочь Водишка-охотничья водила стаю как по зайцам, там и по волкам. Об этом написано в журнале «Боец охотник» в начале 30 годов. С 1925 г., когда Э.В.Шмит купил Заливку I, мы ведем её линию. Конечно это понятие условно. Но все наши современные гончие её потомки».
Здесь надо заметить, что сегодня многие не понимают что же такое «охотничьи» и трактуют каждый по своему. А всё как всегда очень просто. Приставка «охотничья» показывает, что сии собаки вышли из завода определённого человека или лиц и гарантированно имеют определённые качества, в данном случае прекрасное чутьё и очень красивые, певучие, музыкальные голоса, закреплённые генетически, а также смертельную вязкость и злобу к зверю. В конкретном случае так как общественный питомник созданный М.А. Сергеевым, Э.В. Шмитом, Смирновым, Крашенинниковым и некоторыми другими назывался «ОХОТНИЧИЙ» (А не в честь ли, в том числе, сельца Охотничьего Н.П. Кишенского? Сергеев с большим уважением относился к племенной работе Николая Павловича и его собакам вопреки бытующему на тот момент мнению о них и развернутой в периодике того времени травли Кишенского - прим. автора) подчеркивая этой приставкой в первую очередь для чего предназначены эти собаки. Именно для охоты а не для выставок, то и приставка к кличке собаки была соответствующей говоря знающему гончатнику о многом. И это не какие-то особенные собаки, это те же русские гончие. Но в отличие от многих собак, замусоренных нежелательными, нерабочими, коньюктурными производителями, выдержанны по своему происхождению и за всю историю питомника «охотничий» ни разу не замусоренными производителями типа Гула 123 Хлюпина или Трубача 293.
Впоследствии эти собаки вобрали в себя лучшие рабочие крови, сохранившиеся как после революции, так и после Великой Отечественной войны. Через Спевая Горанского и соответственно через собак Яльцева туда вошли собаки Н.П. Кишенского. Кстати, в последние годы жизни Кишенский подвергался жесточайшим нападкам со стороны других заводчиков, даже порой не заводчиков а просто людей «крутящихся» в этой сфере но не держащих никогда в своем заводе собак но мнящих себя и(или) числившихся в экспертах по гончим в том числе и со стороны Пахомова, Эмке и т.д. В каких его только грехах не обвиняли…. Но вот вам маленький фактец собачки Яльцева из Алатыря уже в советское время показывали изумительные работы чего не могут отрицать никто а ведь шли сии собаки вкруг (тобишь в чистоте) от собак Кишенского (интересно было бы послушать комментарии к этому факту оппонентов Кишенского) и оставили после себя изумительно работающее потомство, один из их потомков Громило 223 Малкова в Татарстане дал великолепных собак и сам был исключительным гонцом, Спевай Горанского также оставил огромный след в породе как на Украине через Выплача Болсуновского так и в России а собачек этих использовали только пара человек в том числе и Сергеев, остальным видимо они небыли нужны начитавшись всякой ахинеи в периодике тех лет.
Через Шумка Маширова и соответственно Гула 175 Федулова А.Д собаки Лебедевско-Мусатовской линии, очень типичные отличающиеся прекрасной вязкостью и голосами собаки братьев Шипиловых, наконец, крови прекрасных послевоенных производителей таких как Амур 1382 Распопова, Боёк 57 ЦС ВОО и Пират 361, горьковского выжлеца Казана 269 и т.д. и т.п. Эти собаки дали колоссальное количество очень типичных гончих, с великолепными голосами где не редкость были расценки от 7 – 4 – 4 до 9 – 4 – 4 при дипломах первой и второй степени и оценке экстерьера «отлично» либо «оч. хорошо» при том что их «зажимали» при каждом удобном случае, не давая вязок и всячески их черня, порой занижая оценки как по экстерьеру так и по рабочим показателям, такие деятели как Богуш, Шершевский и т.д. Достаточно назвать таких собак как Брызгало 327 охотничий при дипломах второй и третьей степени голос его был 7 – 4 – 4 а ведь его отец Боёк 57 шел по большей части от собак Алексеева и давал в большинстве своем посредственные голоса , но поставленный с выдающейся голосистой выжловкой дал прекрасных работников с хорошими певучими голосами, Рушай II 2482 охотничий с голосом 9 – 4 - 4 и дипломами всех степеней его сына РокотаII 3596 охотничьего также имевшего дипломы всех степеней и расценкой голоса 8 – 4 – 4. Брызгало IV 2713 охотничьего Леонова П.И. имевшего несколько дипломов II ст. с голосом 9 – 3 – 4, ч.Будишка III 1631 охотничья, имевшая также дипломы высоких степеней с голосом 8 – 3(4)-4, бравшая неоднократно призы на состязаниях за лучший голос, Говорушка IV охотничья Телешко (впоследствии Крашенинникова), имевшая за голос расценку 9 – 2 – 4, Плакун 1049 Крашенинникова Н.Н., имевший за голос 9 – 3 – 4 и оставивший после себя ряд потомков только первой генерации с дипломами I ст и голосами не ниже 8 – 3 – 4. И этот список можно перечислять очень долго. Об этих собаках более подробно можно прочесть в статье Крашенинникова Н.Н.
Да и сейчас по моим наблюдениям (хоть в чистоте и не осталось этих собак) там, где собачки эти сконцентрированы более или менее можно увидеть прекрасных образчиков русской гончей очень типичных с богатой псовиной и неплохими голосами и полевым досугом. И если в родословной есть более или менее большой процент этих собак, то можно в принципе ожидать хороших показателей в поле. Ведь от осины не родятся апельсины. И всё в этом мире закономерно. Кровь даёт о себе знать и поныне. Из недавних производителей, имеющих отношение к этим кровям, можно назвать Сигнала 6280 охотничьего, имевшего дипломы II ст. с голосом 8 – 3 - 4, который в сочетании с ч. Затейкой 5284 А.И. Бедарева, имевшей более десяти дипломов всех степеней, дал целую плеяду типичных русских гончих в старорусском типе, так же в свою очередь имевших дипломы всех степеней, полученных в разных регионах страны. Достаточно назвать хотя бы ч.Корнета 6028 Исаева Б.Ф., имевшего при голосе 7 – 2 – 4 по нескольку дипломов всех степеней и его сына Бурана 8752 принадлежащего гончатнику из Татарстана Хасбиулину Г.А., который также имел по нескольку дипломов всех степеней с голосом 7 – 3 – 4. Оставили эти собаки по себе добрую память и на Омской земле через собак Терещенко М.Н., дав несколько перводипломников. Здесь следует заметить, что если с происхождением Сигнала 6280 практически всё ясно (если не считать одной помарки, происхождение там превосходно), то по происхождению Затейки Бедарева этого сказать нельзя. Отец её - Разбой Байдакова несёт в своей родословной много нежелательных собак, упомянутых мной в этой статье. А вот в родословной матери Затейки Бедарева, Потешки нижегородского гончатника Карева собраны сливки породы. Путём умеренного и отдалённого инбридинга через собак украинских заводчиков Шлефа, Минченко, Жижирина сидит раз пять Боёк 57 ЦСВОО, пять раз Выплач охотничий Болсуновского (давшего колоссальное количество классных гончих как на Украине так и в России из которых здесь можно упомянуть выжловку его внучку Зорьку 421 доктора Любского (впоследствии Э.В. Шмита ), несколько раз Горнист 533, Гул 175 Федулова А.Д., старокировские крови представлены в её родословной выдающейся выжловкой Песней III 559 Граблюка (впоследствии Жарича) и т.д. и т.п. Вот вам пример, когда кровь по матери перебила нежелательные крови отца и дала толчёк породе, слившись с такими же по качеству кровями Сигнала 6280. Но это не единственные комбинации, сохранившиеся на данный момент. Есть и собаки южного региона основанные на Соколе Орлова А.Е., имевшим дипломы первой и второй степени, и его однопомётниках. Есть ряд комбинаций на Бугульминских старых собаках через Колотило охотничьего Шмита - прямого потомка выдающегося выжлеца Пирата 361. Кто хоть раз видел Пирата 361 хотя бы на фотографиях, никогда не забудет этого звероподобного выжлеца, одного из образчиков старинной русской гончей. Есть и ещё одна комбинация, основанная на Бушуе охотничьем Спогара А.А. - полубрате Сигнала 6280, обогащённая по матери кровями Пермских и Соликамских собак Орлова К.А. и Трошкова Б.Н. И как бы не пытались завуалировать значение этих собак в породе русская гончая, этого не удалось ни Богушу, ни его ученикам, последователям которые живы и поныне. Отовсюду, где кто-нибудь хоть раз сталкивался с собаками этого семейства, идут хвалебные отзывы, несравнимые с отзывами о других собаках. Везде в разных регионах эти собаки зарекомендовали себя с лучшей стороны, проявив незаурядные чутьё, вязкость, голоса. Об этих собаках в разное время в средствах массовой информации писали такие авторитетные во всём гончацком мире люди, как эксперт по гончим Емуранов П.А (Бугульма), эксперт по гончим Подсевалов В.Н. (Волгоград), эксперт по гончим Леонов П.И. (Москва), Эксперт всероссийской категории по гончим Петров Ю. (Марий Эл), Эксперт республиканской категории по гончим Спогар А.А (Белорусия) эксперт республиканской категории Крашенинников Н.Н. (Питер) эксперт по гончим Луканичев (Вологда) и многие другие. Приведу здесь несколько строк из статьи Ю. Петрова, написанной в семидесятые о гончих Марийской республики: «Почти все наши лучшие гончие в той или иной мере связанны общностью родства (уже за бланками их родословной) с потомками собак М.А. Сергеева, Э.В. Шмита, Н.П. Кишенского. Все они обладают хорошими охотничьими качествами, голосисты, довольно однотипны, преимущественно багряного окраса, с характерными для этой группы гончих белыми отметинами на груди и концах лап.» И поминают «охотничьих» всегда добрым словом, а в адрес собак «Богушей» идут только одни проклятия
Многие, прочтя выше сказанное, наверно, спросят: «Так что же, помимо Сергеева со Шмитом не было у нас заводчиков!?» Нет, конечно же были, у кого то, что то получалось у других нет, но никто не добился таких успехов и никто кроме них не пошел на компромиссы со своими убеждениями. Ведь в случае с Сергеевым и Шмитом сложилась уникальнейшая ситуация, мало того, что они имели высшее профильное образование зоотехников они помимо всего занимались собаками всю свою сознательную жизнь, причем занимались профессионально с ведением картотек и статистики по всему поголовью посвятив этому более шестидесяти лет жизни, были к тому же просто очень талантливыми людьми. Оба окончили Петровскую (ныне Тимирязевская) академию. По инициативе М.А.Сергеева и некоторых его товарищей были организованны при академии курсы охотоведения. На которых преподавали такие яркие ученые, академики дореволюционной закваски как Г.А. Кожевников, Б.М. Житков, С.А. Бутурлин и некоторые другие. На этих курсах давались реальные знания, проверенные жизнью, временем, наукой. А не псевдо учения как присной памяти «академика» Т.Д. Лысенко. И вот эти знания плюс колоссальный опыт, ведение картотек и наблюдений практически за всем поголовьем русской гончей в Союзе, позволили Сергееву и Шмиту додержать этих гончих в «чистоте», не замарав их нерабочими кровями практически до своей смерти. М.А. Сергеев умер 2 сентября 1977 года. Э.В. Шмит не надолго пережил своего друга и соратника и скончался в ноябре 1983 года. В германии в некоторых породах есть люди, которые следят за малейшими отклонениями в экстерьере и работе собак. Называются они ХРАНИТЕЛЬ ПОРОДЫ, который всячески оберегает породу от несвойственных ей особенностей, свято блюдя чистоту её. Так вот, Э.В. Шмит и М.А. Сергеев были такими ХРАНИТЕЛЯМИ ПОРОДЫ русская гончая, и после их ухода всё вернулось на круги своя. Светлая память этим людям, положившими жизнь на процветание науки и русской гончей в частности, в нашей стране.
Так вот, первую собачку этого происхождения мы завезли из Курской обл. в 1985 году. Это была выжловка Потешка охотничья. Идущая от Сигнала 6280 охотн и Стройны Новикова, которая также несла 50% крови охотничьих, Потешка имела звероподобный вид. Багряного окраса, с отличной могучей колодкой, глубоко спущенным ребром и шубой как у волка, образующую муфту вокруг шеи и баки как у волка. И имеющая поразительный (кобелиный) голос на басах, не поддающийся описанию. Но, к сожалению, московские гешефтмахеры от гончих так и не пустили её в породу. Что показательно, впоследствии выяснилось, что все без исключения однопометники ее попавшие в разные регионы страны также имели исключительные голоса расцениваемые не ниже как 8 – 3 – 4, что можно проследить по РКОСАМ и каталогам тех лет. Считал, считаю и буду считать, что собаки этого происхождения лучшее, что есть в породе Русская гончая. И лично я не признаю собак другого происхождения, кроме собачек Мусатова, Федулова (это те которых ещё можно найти сейчас почище) да, пожалуй, собак, идущих по линии Горниста 533 через Набата 1235 Орлова К.А. и собак Трошкова Б.Н. Но к ним отношусь крайне осторожно так как много, к сожалению, среди них с сильной слабоголосостью. К сожалению, после смерти Михаила Александровича в 1977 году, «деятели» от гончацкого дела собак этого происхождения растворили почти повсеместно в общей ( и я считаю в бездарной) массе русских гончих, которых по большому счёту и Русской гончей то в полной мере назвать нельзя. Никому из них по большому счёту не хватило таланта заводчика сохранить тип и работу этих гончих, так как все последующие комбинации вязок оставляли желать лучшего. Многие сами не хуже меня знают, что современные гончие утратили шубу, звероватость, спущенное значительно ниже локотков ребро и т.д. И теперь имеют вид гончей не определенного образца с размытым типом, отдалённо напоминающих Русскую гончую ( такую, какой она должна быть ). А теперь и стандарт породы подогнали под эти параметры. И такую картину можно наблюдать на всех рингах страны ведь даже на всероссийских выставках можно увидеть лишь пару-тройку собак подпадающих под эти определения. Вообще послереволюционная история гончих показывает, что те «деятели» от гончих тех лет только и делали, что занимались переписыванием. Переписыванием стандартов, нормативов получения дипломов и т.д., подстраивая стандарты и прочее под своих собак, не блещущих талантами в поле. Так при Г.В. Богуше был принят норматив работы собаки в 30 минут позволяющий отработавшей сие время получать полевой диплом! Конечно, безмозглым деятелям было проще подтасовать документацию, нежели вести породу сообразуясь со здравым смыслом, знаниями кровей и знаниями в зоотехнии, а не амбициями и не вполне честными умыслами коими руководствовались «КОРМЧИЕ» от гончих тех лет.
И совершенно другую картину можно было наблюдать как велось дело в питомнике «ОХОТНИЧИЙ». Михаил Александрович и Эдуард Викторович вели породу через семейства, то бишь через выжловок, а не мужскими линиями. Что при определенном подходе во многих случаях гораздо перспективнее. Недаром в давние времена арабские шейхи дарили направо и налево жеребцов но, ни при каких обстоятельствах под страхом смерти не давали вывозить из эмиратов кобылиц, так как именно через них велась порода и они составляли как бы «хребет» ее. Сообразуясь с теми зоотехническими знаниями полученными от прекрасных ученых того времени преподававших в то время в академии. Ведя скрупулезно картотеки на все поголовье гончих (все линии) существующие тогда в Союзе! Делая глубокий анализ состояния поголовья, их происхождения, а также полевого досуга гончих представленных на тот момент.
Я объездил в поисках этих собак всю европейскую часть Союза! И кое-где ещё сохранились собачки, имеющие звероподобный вид, великолепную шубу как у волка, отличную колодку и мощнейший костяк. А передают эти признаки потомки «охотничьих» (и некоторых родственных им линий) потому, что в своё время Михаил Александрович Сергеев и Эдуард Викторович Шмит вобрали в своих собак лучших представителей лучших линий породы в стране, уделяя внимание именно этим параметрам, а также голосам и другим рабочим данным. Таких как Боёк 57 ВОО, Казан 269, Амур 1382 Распопова, Пират 361, Гул 175 Федулова А.Д, собаки Кишенского, Мусина - Пушкина и т.д. И ни разу, за более 60 лет своей деятельности на этом поприще, не повязали своих выжловок выставочными красавцами нерабочих линий Трубача 293, Хохота III Дмитриева Б.В и т.п. Ставя во главу угла «КРОВЬ». Ведь гоняют не дипломы собаки, порой неизвестно как полученные, и не её стати, а именно «КРОВЬ». И зоотехнический афоризм «БЕЗ ЗНАНИЯ КРОВЕЙ НЕТ ПЛЕМЕННОГО ДЕЛА» не пустой звук, а ключ к ведению породы. И мне, мягко говоря, жаль тех гончатников, которые ждут «случайных» собак, надеясь на какого-нибудь дальнего предка, сидящего в родословной его собаки и хорошо гонявшего, при этом остальные собачки, сидящие там, оставляют желать лучшего, как по происхождению, так и по работе. Ведь если в бочку мёда плеснуть лишь ложку дёгтя, то вся бочка будет испорчена, а тут в современных родословных не то что ложка, а ковши и ушаты этого «дёгтя». Взяв практически любую родословную современной русской гончей хотя бы московского региона и прилегающих к ней областей, и проанализировав их происхождение колен 10, вы поймёте, что ничего хорошего в них нет. Сумбурная мешанина, прежде всего из потомков Хохота III , Горниста 533 в основном через великого балабола Альта 1775 Лебедева (неудачная ветвь Горниста) (Дмитриев же относит пустобреха чемпиона Альта 1775 Лебедева к «исключительным» гонцам («Гончие», стр. 75). И там же: «Потомки Альта оказали большое влияние на дальнейшее развитие и улучшение породы русских гончих Горьковской, Московской и других областей»), Трубача 293, Сигнала 301. С точечным прилитием крови в некоторых случаях, собак по матерям насыщенных кровью Бойка 57, Амура 1382 и т.д.. Нет ни стиля, ни ярко выраженной линии. Одним словом «винегрет». Чего только стоят опусы с позволения сказать «ведущих кинологов – экспертов страны». Что то вроде этого… «За последние годы порода сплотилась в единый, монолитный сплав (читай в винегрет) и достигла великолепных показателей в поле, что и показали проведённые состязания там то ». Только как не заглянешь в отчёт по этим состязаниям, то видишь чуть ли не в каждой строке «без подъёма», либо «короткая работа» и из тридцати – сорока собак, там выставляемых, лишь одна –две срабатывают на диплом, да и то порой с натяжкой. И они бы подумали хоть раз своей протезной головой «корифеи» эти, что ж хорошего в «монолитном сплаве»? А вязать то теперь кем они будут?! Таким же винегретом? Где каждой твари по паре. Ведь, как правило, в родословных, по крайней мере многих Московских собак, намешано всё, что можно. Есть только формальные линии. То есть в родословной отца по самому верху сидит, например, выжлец по линии Горниста 533, а вся остальная ( доминирующая ) часть родословной - мешанина из потомков Хохота и Трубача. То о какой «линии» Горниста можно говорить!? И пока подавляющая масса заводчиков будет руководствоваться коньюктурой по принципу «лишь бы гоняла» и не зарубит себе на носу, что гоняют не дипломы, пускай даже и полученные за действительную работу, а «КРОВЬ», порядка в породе не будет. Здесь надо отметить, что большинство гончатников трактует понятие «знание кровей» упрощенно, заводя этим сами себя в тупик. Просто знание записанных в четырех коленах родословной собак с перечисленными там дипломами ничего не дает кроме заблуждений это получается, некий поминальник бывших собак или перечисление чемпионов и полевых чемпионов, записанных в четырех коленах. Это понятие надо трактовать шире. Знать не только предков записанных в четырех коленах, но и далеко за бланком родословной. Ведь в конце концов нужно знать в кого они упираются, от кого берут начало. Сколько раз вязался тот или иной производитель, с кем и каких собак дал в каких пометах, сколько отошло браком, какие инбридинги и кроссы проводились в данной «линии» т.д. и т.п. Официальные и неофициальные данные на всех этих собак. Вот только при таком подходе это даст, какой-то результат. И многие считавшимися перспективными производителями выжлецы не должны были допускаться до вязок, и их использование зависело только лишь от коньюктурных соображений и пробивных способностей их хозяев. Об одном из них хочу немного упомянуть. Одним из таких выжлецов прошлых лет был Гул 123 Хлюпина, родоначальник двух известных в породе линий Сигнала 301 Хлебникова и Хохота III Дмитриева Б.В, он был никчёмным производителем, и лишь когда собаки сей линии понесли кровь таких собак как Боёк 57, как в случае с Сигналом 301 , Горниста 533 и т.д., оставил след в породе. В моём архиве имеется оценка этого выжлеца и его потомства на примере, в том числе и своих собак Сергеевым М.А.
Вот, что пишет о нём и о своих собаках сам Михаил Александрович (выписка из переписки М.А.с гончатниками): «Благодарю вас за добрые отзывы о нашей с моим другом Э.В. Шмитом племенной работе с гончими. Действительно, в своей работе мы опираемся на зоотехнические принципы и наша цель-выведение кровных русских гончих, не случайных, типичных для породы и хороших по работе собак. На первое место мы ставим «Кровь», на второе работу и на третье экстерьер. Насколько это в наших силах мы избегаем впускать производителей с подмоченной, или лучше сказать, задегтяренной родословной. Линия (семейство) охотничьих у нас ведётся с 1925 года, т.е. более полвека, и за это время не было ни одной нашей вязки с плохим по работе выжлецом, исключая лишь Гула 123/г Хлюпина, с которым моя Заливка II 29 охотничья, находившаяся в питомнике ЦНИИЛ Заготживсырьё (впоследствии ВНИО), когда я был в армии, была повязана вопреки моему указанию вязать Бойком 57/г ЦС ВВОО. Для нас с Э.В. Шмитом хороша только та гончая, которая сочетает в себе хорошую рабочую родословную и хорошие рабочие качества, особенно чутьё и вязкость. Выставочных красавцев, но слабых в поле мы не признаём за собак для охоты, хотя в пивнушках их расхваливают на все лады. Вы спрашиваете о вреде инбридинга у «охотничьих». Да, близкородственное разведение не самоцель, а вынужденная необходимость. Только благодаря инбридингу удалось сочетать и пока поддерживать хорошие чутьё, вязкость и голоса. Но мы всё время ищем возможности освежить кровь наших гончих. К сожалению, недостаточная зоотехническая грамотность собакозаводчиков , о которой вы совершенно справедливо пишите, и недобросовестное восхваление плохих по охотничьим качествам собак ( Шершевский, Богуш) привели к засоренности линий. Вот на этом-то и «горят» простые охотники, мечтающие о хорошей рабочей гончей, а попадающие на красавцев без охотничьей страсти или плохоньким голоском. К счастью, кое-кто понял, какой вред породе нанесли Трубач 293/г ВНИО, Сигнал Богуша, Иней ВНИИЖП и другие потомки Трубача 293/г. И теперь есть заводчики, в гончих которых нет ни Трубачовщины, ни Сигналиады, и они не «прихвачены Инеем»!
Это гончие Б.Н.Трошкова (Соликамск), часть гончих Перми, Кирова, Бугульмы, Ульяновска, Куйбышева и некоторых других мест. Однако не все свободные от трубачовщины гончие нас устраивают в племенном отношении. То чутьецо не сильно, то голосишки слабы и т.п. Да и родня «охотничьим» многие из этих гончих то по чемпиону Амуру А.П. Распопова, то по Зорьке 421/г Любского, потом Эдуарда Викторовича Шмита (внучка Выплача-охотничьего П.Е. Болсуновского).
Пока особого вреда от инбридинга (мы учитываем самым строгим образом достоинства и недостатки производителей и избегаем вязок гончих, имеющих общие недостатки) не наблюдается. Но у отдельных собак встречается излишняя отдача голоса, особенно по белой тропе, вследствие повышенной возбудимости и недостаточной уравновешенности нервной системы.
Теперь о Гуле 123/г П.Т.Хлюпина. Я дважды судил его на испытаниях, но увы, ни разу зверя он не добыл, и лично я о его работе сказать ничего не могу. Но у меня есть выписка из отчета В.С.Мамонтова о Кировских испытаниях (не помню год, 38-й или 39-й), на которых Гул и Тревога П.Т.Хлюпина в смычке получили диплом III-й степени за 30 минут всей работы на гону. Когда я задал Всеволоду Саввовичу Мамонтову вопрос, почему так легко был дан диплом смычку, он ответил: «Знаете ли, Михаил Александрович, П.Т.Хлюпин – активист собаководства и надо было как-то его поощрить» (??????). В дальнейшем Гул 123/г ни одного диплома не имел, да полагаю, что ему и трудно было бы его получить (хотя бы III-й степени).
Далее, звание чемпиона ему было дано незаконно П.Ф.Пупышевым в 1944 (?) году. Дело в том, что перед войной Гул 123/г в числе ряда других собак находился на всесоюзной сельскохозяйственной выставке. Война. Выставка срочно ликвидирует всех животных. Из охотничьих собак все лучшее из иногородних (москвичи конечно своих забрали) попало в военно-охотничье общество, как более организованное, в т.ч. и Гул 123/г. И вот П.Ф.Пупышев, работавший кинологом в ЦС ВВОО, присваивает Гулу 123/г звание чемпиона, хотя поскольку у него не было диплома в одиночку, этого делать было нельзя. Но никто не стал протестовать, т.к. Гула 123/г широко разрекламировали за его действительно хороший экстерьер. А я не захотел поднимать шума, т.к. это означало бы восстановить против себя всех гончатников, имевших детей Гула 123/г. Объективно говорить о собаках очень трудно, т.к. при этом можно нажить даже смертельных врагов, а испортить отношение – это бывает сплошь и рядом. Вот маленький пример:
В 1934 г. я охотился со смычком англо-русских гончих В.И. Казанского. Гончие гоняли хорошо (вязко) лисицу и неплохо зайца. Голоса были посредственные. И вот на вопрос В.И. Казанского: «Слышали ли вы гончих лучше этих?». Я имел нетактичность ответить: «Не только слышал, но и имел». Этого было достаточно, чтобы В.И.Казанский затаил злобу на меня и, используя мои работы по происхождению русских гончих в своей книге, ни словом не обмолвился об источнике, хотя местами слово в слово повторяет сказанное мной, что татаро-монголы как скотоводы-кочевники и жители степей, не имели гончих по условиям своего быта и охоты.
Наконец, я мог сравнить 2-х выжлецов: Гула 123/г и Бойка 57/г, с которыми была вязана моя Заливка II 29/г охотничья.
От Бойка все дети работали. Двое имели дипломы II степени. От Гула 123/г у меня была Гуслярка, никак не принимавшаяся гонять даже по перевиденному ею зайцу, а я был очень рад, что она сгасла от чумы и я был избавлен от необходимости застрелить её. Допытываясь о причине отсутствия охотничьей страсти у Гуслярки, я выяснил, что её бабка, мать Гула 123/г, Песня П.Т.Хлюпина не гоняла до 6 лет! Нет, мне такая кровь не ко двору! Да и расхваленный в печати Гул 123/г не дал ни одного действительно хорошего гонца. Дмитриев же пишет диаметрально противоположное сделав хитрый ход и просто давая «официальные» данные и оправдывая этим своих собак этого происхождения «…наиболее активно улучшали породу ч. Гул 123/г…», Интересно чем это улучшали, своей невязкостью и бесчутостью? Точно таким был и Хохот III Дмитриева прямой потомок Гула 123 не могущий сработать даже на диплом III ст. и которого даже не пытались выставить на полевые из за его полной полевой непригодности. И далее: «По численности и соответственно по роли в развитии породы особенно выделяется мужская линия ч. Гула 123/г» (Б.В. Дмитриев, «Гончие», стр. 97)
Он дал от Заливки II 29 охотничьей (чутьистой и голосистой) детей хорошего экстерьера, лучшего, чем Боёк 57/г. Но по чутью они уступали детям Бойка, хотя и отличались лучшей злобностью к зверю. Вот вам вкратце мой «отчет» о Гуле 123/г.»

[Владимир.К]

Продолжение....
Конец цитаты из архива. И такого выжлеца пустили в породу! А сколько таких же было в истории русской гончей, не счесть! И только благодаря таким энтузиастам как Федулов, Яльцев, Нейман, Мусатов, Барышников, Сергеев, Шмит и некоторых других, удалось сохранить кое-что, не замусоренное подобными производителями.
Справедливости ради нужно отметить, что линия Сигнала 301 была в общем неплохой рабочей линией, вобрав в себя большое количество крови Бойка 57. Например, к ней относится такой выжлец как Плакун 140 питерского заводчика и эксперта Пазушко. Но стремление Пазушко «повторить» Плакуна в его потомках и неумеренное инбридирование привело к краху этой линии, давая лишь в некоторых случаях подобия Плакуна. Как в прочем и линия Хохота III Дмитриева вобрав в себя крови Горниста 533, Бойка 57, Амура 1382 и т.д. дала в конце концов сносно работающих собак. Чему могут служить примером собаки Кошкодаева, Портнова, Кротова, Лидума.
Многие собачки Московских и провинциальных «чемпионов» получили известность только за счёт неуёмной энергии своих хозяев. Я, помнится, всегда удивлялся поначалу, как же так, как только собачка попадает к известному «деятелю» гончатнику, то у неё сразу появляется куча дипломов всех степеней, а их однопомётники, находящиеся у рядовых охотников, еле вытягивают в лучшем случае на диплом III ст. Мало того, с подачи некоторых московских экспертов, были пущены в породу настоящие «шарики» с подставными родословными, чему у меня есть доказательства. В большинстве своём эти собачки не пригодны для моих осеннее – зимних продолжительных охот, которые я провожу в охотничий сезон с моими товарищами. Нет у них ни должной вязкости, чутья, ни железных ног, позволяющих работать изо дня в день без перебоя, ни той удали, азарта с которой гоняют некоторые представители «охотничьих». И всё это результат бездумной племенной работы. Сваливание в кучу представителей разных «линий» собак без учёта их наследственности, типа, рабочих данных. Ведь как у нас ведётся племенная работа и поныне? А вот как! Получил, какой ни будь ВОПИЛО – ДОШЛЫЙ Васи Пупкина на состязаниях неизвестно как (или законно) диплом высокой степени и всё. И к нему на вязку мчатся со всех сторон, выпучив глаза. Даже не заглядывая в родословную ( ведь у него же диплом с голосом!), а потом удивляются, что собаки от него не гоняют, да и голосов нет. А не гоняют они потому, что если б кто ни будь заглянул в его родословную, то понял бы, что это «случайная» собачка. И что в дальнейшем от него можно получать только таких же случайных собачек, то бишь из множества потомков первой и последующих генераций один два более-менее работающих гончака. И дело сейчас дошло до того, что практически невозможно найти собачку с выдержанной, хорошей, не «задегтяренной» родословной. И чем дальше, тем больше. А ведь на местах должны работать эксперты-кинологи и именно они своими знаниями должны направлять племенную работу заводчиков-гончатников на местах. А на деле получается, что большинство экспертов по гончим не имеют морального права носить такого звания так как не владеют ни историей породы ни знаниями кровей…Возможно они неплохи на рингах где нужно сделать визуальную экспертизу за столько лет конечно «набили» глаз, или в поле но звание эксперта подразумевает большее, не так ли!? Эксперту необходимо владеть всеми этими знаниями, а у нас порой эксперты высочайших категорий при разговоре с ними начинают плавать, даже в таких вещах как попросту по просьбе перечислить какие собаки сидят в родословной его выжловки! Ну, какой это эксперт!? Нужны люди, (обзовите их как угодно) эксперт либо хранитель породы, которые великолепно бы знали крови собак и хотя бы азы зоотехнии, чтоб он мог ориентировать заводчиков в перипетиях племенного дела. Наконец отказаться от догм довлеющих над породой уже много десятилетий и только мешающих в племенном деле. Наконец нужно объяснить всем заводчикам, какими были многие производители «чемпионы» на самом деле и отказаться от ЧЕМПИОНСТВА как от гарантии производителя. Ведь классный полевой гонец еще не значит, что он такой же классный производитель. И примеров тому масса. И наверно практика присуждения звания эксперта на курсах того же МООиРа изжила себя. Эти курсы экспертов нужно видимо делать при сельскохозяйственных профильных институтах либо колледжах где бы преподавали (читали лекции) грамотные зоотехники а не «корифеи» эксперты которые сами порой ничего не знают неся ахинею на этих курсах. И в любой ситуации заводчик должен помнить о первой заповеди, что только КРОВЬ и ни, что иное выведет его из тупика, а хороших кровей было у русской гончей предостаточно это не только собаки Сергеева, но и многих других очень грамотных и талантливых заводчиков.
Ещё хочется затронуть в данной статье один болезненный вопрос в ведении породы. Это вопрос прикуса собаки. Сразу оговорюсь, что я не ратую за разведение собак с неправильным прикусом, но если собака восходит своими корнями к собачьему Рюрику и имеет не задегтяренную родословную, хороша собой, в старом типе и имеет хорошие показатели в поле, то такой собакой однозначно нельзя пренебрегать!
Моё мнение таково: …Ведь любой гончатник раб своей страсти и в первую очередь и в десятую его, прежде всего, интересует работа во всех ее аспектах при чем работа, стойко передающаяся потомству, не так много в породе собак передающих стойко эти достоинства и если у какой то из них появился недостаток в прикусе но коль гончая ценна по происхождению, имеет хороший полевой досуг и хороша собой и, тем более, что у её потомства нет этого недостатка, то, по-моему, у нас не должно возникать сомнений, пускать или не пускать их в породу. Конечно, надо пускать! И бороться с этим недостатком зоотехническими методами. А не просто выкорчёвывать их из породы. Накорчевали уж за предшествующие годы достаточно. Ведь получается парадоксальная ситуация с одной стороны мы за некоторые НЕДОСТАТКИ просто снижаем оценку экстерьера а за другие отчуждаем собаку от племенного использования, причем не взирая ни на ее происхождение, ни на ее полевые ни на остальные экстерьерные данные, какими бы они выдающимися небыли бы. Сядьте, подумайте над этим, не АБСУРД ли это!? Тем более, что неправильный прикус порой, получается, от неправильного, скудного кормления щенка в момент интенсивного его развития, роста. Что там греха таить: многие, если не большинство, кормят собачек в основном зерновыми кашками, а то и вовсе комбикормом. Не давая в полной мере (либо совсем) белковой и витаминизированной пищи. А ведь собака это хищник по своей натуре, и в ёе рационе ежедневно и в большом объёме должен быть белок, протеин, находящийся в мясе. И в данном случае мы идём по накатанному пути, следуя устоявшимся догмам «Швондеров»-«Шершевских», наносящим вред породе. В моём архиве есть мнения нескольких известных людей с зоотехническим, биологическом или ветеринарным высшим образованием (в том числе и зоотехников с большой буквы: М.А. Сергеева и Э.В. Шмита, а так же профессоров Платонова, Землянского, Чабана и профессора биолога, эксперта республиканской категории А.Т. Войлочникова) о этой проблеме. Где они однозначно высказываются, что собаками с этим недостатком, коли они имеют великолепное происхождение (КРОВЬ) и полевой досуг, пренебрегать нельзя. Это придумали (отчуждать из племенной деятельности за неправильный прикус) доморощенные «специалисты»-швондеры, взращенные «академиком» Лысенко. Если следовать их догмам, то и собаку с другими недостатками (например, с распущенной лапой), которая также передаётся по крови в некоторых случаях (например, Амур1382 передавал, сей порок прим. Берлянского), также надо выбраковывать. Так как распущенная, рыхлая лапа оказывает огромное влияние на работу собаки. А вот какими нехорошими факторами влияет на работу гончей неправильный прикус, меня хоть застрели – не понимаю! Да и что это за «порок» такой, ставящий собаку вне породы?! Не понимаю!!! Я понимаю, родилась гончая с головой шарпея например, или с жёсткой шерстью, как у дратхаара, или кофейно-пегим окрасом. Вот это я понимаю, что сии пороки ставят собаку вне породы. А какое право даёт отчуждать собаку от племенной деятельности «неправильный прикус», НЕ ПОНИМАЮ! Тем более, если собака несёт в себе великолепную кровь и имеет прекрасный полевой досуг.
Я не видел ни одной собачки с русачьей, распущенной лапой, которая могла бы проработать более одного много двух дней по жёсткой тропе. А после надо давать им неделю роздыха, чтоб она пришла в рабочее состояние (т.е. собаки с сим недостатком не пригодны для сколь ни будь продолжительных охот). Так давайте тогда и их браковать!!!?
При этом сплошь и рядом будет происходить следующее: Собака с неправильным прикусом, но имеющая прекрасное происхождение и работающая на высокий диплом, должна быть отчуждена из племенной деятельности, а писаных красавцев, не имеющих вязкости и охотничьей страсти, но не имеющих этого порока и кое-как с натяжкой срабатывающих на диплом III ст., будем культивировать, так получается!?
В передовых старинных охотах таких заводчиков как Кареев, генерал Жихарев и многих других, даже борзые с неправильным прикусом (в данном случае прикус играет важнейшую роль, т.к. борзой надо взять зверя «того же волка» в зубы и задавить его), но имевшие прекрасную кровь и мёртвую злобу к зверю, не браковались, а пускались в породу. И от этого порода никак не страдала а наоборот только получала так как из нее не выкидывались собаки имеющие смертельную злобу.
Такой взгляд на эту проблему из моих уст вам может быть покажется абсурдным. Но, по моему, ещё абсурднее отчуждать выдающихся гонцов за прикус. Ведь запрет на допуск собак с неправильным прикусом довлеет уж много десятков лет, а воз и ныне там! И порой от вполне благополучных родителей в плане прикуса рождаются дети с отклонением от нормы в нем. Да и лазеек полно для использования в вязках собаки с неправильным прикусом: достаточно придержать оную до шести лет, после чего неправильный прикус допускается (воистину прав Сергеев какое-то ШАМАНСТВО). Приведу и другой пример вхождения собак в породу от родителя с неправильным прикусом, часто встречающийся в практике. Допустим выжлец, выставленный в год на выставке, получает оценку экстерьера в полтора диплом с хорошим голосом. В два его уже допускают до вязок и с ним ставится две-три выжловки, где в каждом помете в среднем получается около семи щенков и того около двадцати собак, на которые выписываются родословные. А в три года этот выжлец (производитель) привезенный опять на выставку (если привезут конечно, а могут и придержать обнаружив сей дефект оценка то по экстерьеру уже есть) получает оценку удовлетворительно за клещеобразный прикус! И что!!!? Так если быть последовательным следуя догмам Швондеров то нужно отозвать (аннулировать) справки выданные на эти три помета щенкам, а так же уничтожить и родителей и все потомство от них от которых идет сей выжлец , так как они несут (по утверждению Швондеров генетически сей «порок», так ведь?! Но, этого же никто не делает!!! Значит, мы пускаем в породу собак от производителей с неправильным прикусом сплошь и рядом, но никто из Швондеров почему то не протестует. Какая-то однобокая политика получается…Утверждение же Шершевского, что собака с неправильным прикусом при постоянном плохом пережевывании пищи из-за неправильного прикуса портит себе желудок и прочее, также не выдерживает критики, так как известно, что собака не жует, а рвет куски пищи и глотает целиком. И в подтверждение моим словам хочу привести текст М.А. Сергеева - учёного, зоотехника, члена Всесоюзного общества «ЗНАНИЕ» и просто грамотного, трезво мыслящего, с многолетней практикой в этой области человека. (Выписка из архива М.А. Сергеева).
«Вопрос о прикусе у нас стоит явно на ненаучной основе. Зацепляет чуть-чуть гривенники за верхние зацепы – прикус в порядке, и собака может получать «отлично». Не зацепляет – «удовлетворительно» и исключение из племенной работы! Я, как зоотехник, этого шаманства не понимаю!
Я понимаю, когда М.Н. Алексеев, судивший гончих на Московской выставке в 1924 или 1925 г., снизил оценку русскому очень типичному выжлецу с золотой медали на большую серебряную (за экстерьер) из-за сильной подуздоватости выжлеца (почти на 1 см). Но не исключил его из племенной деятельности.
С недостатками прикуса надо бороться правильным подбором, но не исключать совсем ценных по своим охотничьим качествам собак из племенной работы. Доведенное до абсурда требование за малейшее отклонение прикуса от нормального (гривенник не зацепляет!) браковать собаку, хотя бы выдающуюся по работе, исходят от неохотников Шершевского, Мазовера и их подпевал. С этим мы, зоотехники, несогласны. Недостатки и пороки могут иметь и другие органы собаки, например, плоская, распущенная лапа и т.д. Так, что же и их надо браковать?!!! Надо бороться с любым недостатком, но с умом. Тем более, что опыт показывает, что нередко от собаки с недостатками в прикусе родятся замечательные дети.»
И ещё здесь хочу привести текст М.А. Сергеева о других «недостатках» встречающихся в породе:
«У некоторых гончих встречаются и другие «недостатки», по мнению некоторых экспертов. Например, светло-карий глаз, который неправильно оценивается современными судьями как недостаток, хотя для русских гончих он более типичен чем темный. Кругловатый тёмный навыкате глаз, свойственен западным породам гончих, хотя некоторые эксперты им восхищаются.
Часть гончих, например «охотничьих», имеет белые отметены на морде, шее, конце гона, ногах, груди и лапах. Опять-таки некоторые судьи, по своей малограмотности, к этому придираются. А ведь для некоторых линий, собаки которых передают стойко выдающиеся полевые свойства своим потомкам, эти отметины типичны.
Стандарты 1895, 1925, 1939, 1942 это допускали.
В части рабочих качеств – главный недостаток, иногда встречающийся среди наших собак– повышенная нервозность, вызывающая отдачу голоса в добор (обычно в 90% оканчивающийся подъемом), на проносах и сколах.
С недостатками (прикус, уши, лапы, слабоголосость) мы боремся путем соответствующего подбора, избегая общих недостатков у родителей.
Теперь о знатоке без подлинных знаний, сиречь о Муде Шершевском (так звали его на курсах охотоведения как ярого талмудиста ). Его высказывания об «охотничьих» и других собаках, имеющих врождённые высокие полевые качества, лишь подтверждают, что его слова лишены значения.
Например, он явно путает понятия “сухость сложки “ и инфантилизм или недоразвитость. Вы правы, что из охотничьей литературы по собаководству послевоенного времени книга “Охотничье собаководство “, несмотря на недостатки разделов по гончим и спаниелям, наиболее капитальная. Но Шершевского в авторский коллектив не пригласили – значит, книга плоха! Особенно плох раздел по лайкам, т.к. его писал не Шершевский а Сергеев! А вот от всех остальных я слышал, что это, после Платоновской общей части, наиболее удачный раздел. Шершевский написал такую кляузу по поводу этой книги, что издательство “ КОЛОС “ совсем отказалось от издания охотничьей литературы. Трудно переоценить вред общему делу, нанесённый Шершевским, Богушем, Мазовером и некоторыми другими.»
Тоже самое пишет в своей статье «О НЕПРАВИЛЬНЫХ ПРИКУСАХ» изданной в сборнике «Охотничье собаководство в СССР» в г. Кирове в 1976 г. А.Т. Войлочников, ссылаясь в свою очередь на труды таких учёных мужей как академик А.Д. Беляев и член корреспондент АН СССР Л.В. Крушинский. Великолепная статья с выдержками статистики и научных наблюдений, доказывающая, что собак с недостатками в прикусе можно использовать в породе. К сожалению, рамки этой статьи не позволяют цитировать её, но я думаю, кто захочет разобраться в этом деле, сможет найти её и прочитать. А теперь посмотрим, кто же ратовал, чтоб за малейшее отклонение от прикуса лишать собаку участвовать в племенной работе…. Баа-аа!!!!! Да всё те же: присной памяти Мазовер, Меркурьева, Шершевский! Так может они умнее вышеперечисленных академиков!? Я думаю, однозначно нет! Чего только стоят изыски в области генетики А.П. Шершевского - это типа трудов «народного академика» Лысенко о «закалке яровых», то есть полная ахинея и демагогия сиречь ЕРЕСЬ.
К сожалению, рамки этой статьи, не позволяют затронуть другие насущные проблемы гончих. И поэтому я «уйду со слуха», а вернее «сколюсь» на этой ноте. Прошу прощение за некоторую сумбурность сей статьи, а также за множество ссылок и цитат из трудов разных людей. Но думаю, прочесть такие вещи, многие из которых никогда не публиковались, практически из уст тех людей, которые положили жизнь в борьбе за светлое будущее гончей, будет интересно любому. Хочу только напоследок посоветовать начинающим гончатникам подходить к выбору щенков основательно, не кидаясь на первого подвернувшегося или разрекламированного местными «корифеями». А изучив предварительно хоть мало-мальски историю гончих и линии, существующие в породе, сделать потом свой выбор. Так, что НИ ПУХА ВАМ, НИ ПЕРА!

P.S. Недавно вышла в свет статья старого гончатника Тульской губернии В.Н.Петрова под названием «В ПОИСКАХ ИСТИНЫ». Неудачная попытка одного из учеников Г.В.Богуша реабилитировать его, да и собственно дела свей жизни на этом поприще тоже. Чисто по человечески его можно понять. Можно с глубочайшим уважением относиться к сединам В.Н.Петрова, и глубоко уважать пожилого человека, прожившего нелегкую, трудную жизнь. Но как к гончатнику-заводчику уважения никакого он не вызывает. Бледная статья, основанная на «воде», голословных утверждениях неподкрепленная фактами, а в некоторых случаях передергивание их. И кто читал внимательно то мог «увидеть» насколько был невысок уровень В.Н. Петрова как заводчика, который сам же пишет об этом упоминая, о вязке своей выжловки Вислы с потомком Трубача «… Я в то время ничего не знал о Трубаче 293.». То есть виден подход к вязке В.Н. Петрова на тот момент как заводчика, он не знал, кого и с кем вязал и вопрос происхождения (КРОВИ) перед ним не стоял. Эта же тенденция незнания просматривается и в книге Петрова «70 лет с гончими» вышедшая в свет в 2005 году. И меня умиляет когда, оправдывая человека, приводят факты его биографии (ставя как бы в достоинство кого бы то ни было) когда Петров видимо желая показать, насколько был Богуш разносторонним человеком, пишет, что тот сопровождал Есенина в поездку в Тифлис. Ну, сопровождал, видимо от конторы под названием НКВД, ну и что, а причем здесь достоинства или недостатки этого человека в деле племенном, непонятно!? Да и биографами С.Есенина нигде фамилия Богуша не упоминается так, что нужно еще проверить сей «факт». Там же в своей статье В.Н. Петров признает, что Богуш в племенном деле был полным профаном написав следующее «…Богуш Г.В. не имел зоотехнического образования, в силу этого он мог что-то в племенной работе недооценить или наоборот переоценить, но, тем не менее, он был специалистом в области охотничьего собаководства и начинал с нуля…». Нормально заявлено, образования не имел, но был специалистом, это как понимать???? Специалистом чего, втирания очков??? И ловко как все объясняется либо «переоценил» либо «недооценил» а по сути, если назвать своими именами и терминологией тех лет занимался вредительством. И вот тут как раз никто не спорит, что Богуш был хорошим экспертом на ринге и «прожигал взглядом» гончую тут же видя достоинства и недостатки её. Но согласитесь, работа на ринге или в поле экспертом и племенная работа разнятся между собой как небо и земля и знаний требуют совершенно различных которых как раз (как справедливо заметил сам автор Петров) и не было у Богуша. Также Петров в своей статье явно путает Порывая охотничьего Крашенинникова с его же Плакуном 1049. Да и еще массу несоответствий найдут те, кто удосужится прочитать сию статью внимательно. Например, написав о достоинствах Трубача 293 что тот имел и предавал якобы прекрасные чутье, паратость и злобу к красному зверю. А теперь как у людей здравомыслящих (коли вы читаете все еще эту статью) я хочу у вас спросить ну и по кой мне… чутье, паратость и злоба, если гону от этих собак 15 минут?!!!... Ась!? Вооооо!!! То-то!

Заводчик русской гончей Берлянский-Шарманкинъ И.А. 2002-2006гг.
_________________

[Владимир.К]

Калинин М.
Охота с гончими: правила хорошего тона.

В детские годы я часто не понимал, когда родители говорили мне: "Не перебивай взрослых"; "Поев, прежде чем выйти из-за стола, попроси на это разрешение" и тому подобное. Повзрослев, я понял, что так называемые правила хорошего тона глубоко продуманы, создавались веками и призваны улучшать взаимоотношения между людьми и создавать им хорошее настроение. Правила хорошего тона существуют и на охоте, и каждому охотнику необходимо их усвоить. Возьмем для примера охоту с гончими.
Эта традиционная русская охота имеет и в настоящее время огромное количество приверженцев и любителей. Охота с гончими, как правило, компанейская. В ней участвуют вместе с владельцем гончей еще несколько охотников, и для того, чтобы получить полное удовлетворение от совместной охоты, все члены этого маленького коллектива должны соблюдать правила хорошего тона, которые относятся как к технической стороне охоты, так и к эстетической.
...Наступил счастливый день — вас пригласили послушать гончих. Всякой охоте предшествует дорога к месту охоты, а если вы уехали заранее, то и длинный осенний вечер накануне охоты. Расспросите хозяина гончей о ее происхождении. Если он настоящий ценитель этой охоты, вы можете узнать много интересного об этой группе охотничьих собак. Вам будет рассказано не только о ближайших родичах собаки, но, возможно, и о всем "генеалогическом древе" и вы, таким образом, узнаете о собаках Першинской охоты, Островской стаи, о знаменитых гончих С. М. Глебова, Н. П. Кишенского, В. А. Селюгина и многих, многих других наших великих гончатников. Это повествование не только расширит ваши знания о гончих, но и доставит удовольствие хозяину собаки. Для лучшего понимания предстоящей охоты вам полезно будет узнать и о характерных особенностях гончей, например, есть ли у нее добор, хорошо ли она приходит на назыв, не слабоголоса ли она, то есть не отдает ли голос на старых следах.
Ранним утром, еще в темнозорь, с собакой на поводке вы идете к месту охоты. Редкая гончая при этом не тянет. Предложите хозяину свою помощь. Если вам доверят вести собаку, не одергивайте ее резко и грубо. Этим вы будете делать больно не только собаке, но и ее владельцу. Сдерживайте свое нетерпение, не настаивайте скорее набрасывать гончую. Хозяин еще с вечера обдумал и решил, как проводить охоту, и ваши требования будут только раздражать его. К тому же помните, что вы — гость, а он — хозяин, а следовательно, и распорядитель всей охоты. Наконец гончая наброшена и ушла в полез. Помогите владельцу, если это нужно, убрать в заплечный мешок ошейник и поводок и внимательно выслушайте его указания о ваших действиях и о дальнейшем маршруте.
После того, как гончая наброшена, главная задача — поднять, или, как говорят гончатники, взбудить зверя. Обычно, чтобы помочь собаке быстрее это сделать, охотники рассыпаются цепью и с криками-порсканьем прочесывают подходящие для дневки зверя места. Зачастую взбудить зверя удается не сразу и приходится "много осинничка поломать своей фигурой", прежде чем зверь будет поднят. При этом самое неприятное впечатление производят те охотники, которые стремятся отойти на самый фланг и там, с ружьем наперевес, без порсканья, подкарауливают поднятых общими усилиями зверя или птицу. Такой стиль поведения характерен для молодых, неопытных охотников, для которых сама добыча важнее процесса охоты, в данном случае — гона. Охота с гончими, в первой своей части — "гортанная охота" и, поэтому, до подъема зверя голоса жалеть не надо.
Конечно, могут быть и исключения. Например, вы охотитесь с мастеровой гончей в местах, где зверя много. Тогда собака и без вашей помощи скоро поднимет зверя. Вам следует заранее спросить у хозяина собаки, как поступить в отношении увиденной дичи. Вылетел вальдшнеп — стрелять или не стрелять? Как гончая относится к выстрелу, к убитой дичи? Не станет ли трепать ее, не попытается ли унести от охотника и вдалеке от него закопать или сожрать? От вашего крика или прямо из-под ног выскочил заяц. Ружье привычно легло на плечо. Прицельтесь в бегущего зайца и... опустите ружье: настоящий гончатник зверя на подъеме не стреляет. Вас ведь пригласили послушать гончих. Поэтому вместо того чтобы стрелять, нужно начать азартно наменивать собаку на след взбуженного зверя. Иногда собаку назвать так и не удается. Тогда надо точно заметить место подъема и постараться найти хозяина гончей, который и примет решение, как поступать дальше.
Но вот тишину задумчивого осеннего леса разорвала яркая помычка: гончая навзряч подняла зверя и начался гон. Не торопитесь сразу же бросаться в сторону гона. Постойте, послушайте в какую сторону пошел зверь, попытайтесь представить себе тот участок местности, где идет гон, и только после этого спешите занять лаз. При этом надо соблюдать особую корректность по отношению к другим членам вашей охотничьей компании.
Охота с гончими чрезвычайно подвижна. Много передвигаются не только собаки, но и охотники. Постоянное изменение обстановки предъявляет повышенные требования не только к безопасности стрельбы — оно требует и проявления вежливости к другим членам компании. Например, вы продвигаетесь на гон густым молодняком и неожиданно выходите на просеку. Оглядевшись, убеждаетесь, что справа и слева на просеке на небольшом удалении уже стоят ваши охотники. Будет некорректно подходить к ним на дистанцию ближе, чем расстояние двойного выстрела, то есть 70 м. И уж совсем недопустимо, перейдя просеку, продолжать движение на гон. Почти всегда бывает очень трудно уяснить себе, где в настоящий момент гона находится зверь. Поэтому вы легко можете "подшуметь" и "оттоптать" зверя и резко изменить направление его хода.
Вспоминаю, как я первый раз показывал охоту с гончими дочери. Она была ярой поклонницей охоты с лайкой, и мне хотелось, как говорится, "затравить" ее в охоту с гончими. Охотились мы с русской пегой выжловкой, полевым чемпионом и неоднократным призером межобластных состязаний Радолью А. А. Ливеровского. Долька, как ее звали сокращенно, гоняла исключительно надежно. Места я знал превосходно и не сомневался, что мне удастся так поставить дочь, что она не только перевидит зайца, но и обязательно в меру будет по нему стрелять. А так как она была чемпионкой Ленинграда по стендовой стрельбе, то у меня были все основания надеяться, что она не промажет. Всем известно, как важно, чтобы первая охота была удачной: такие охоты навсегда остаются в памяти.
Матерый беляк после маленького первого кружка пошел напрямую, и Долька почти сошла со слуха. Через час после подъема мы наконец подравнялись к гону и, стоя на верном лазу, на пересечении просеки с лесной дорожкой, нажидали зайца. Гон шел прямо на нас. Я видел, с каким волнением дочь сжимала ружье и вглядывалась в чащу подлеска. В это время шагах в тридцати правее нас на просеку вышел наш товарищ, прекрасный человек, но неопытный гончатник. Он увидел нас, секунду поколебался, пересек просеку в сторону гона, и вскоре мы услышали его выстрел на дорожке метрах в ста перед нами. Посвящение дочери в гончатники не состоялось...
Главное в поведении охотников под гоном (наряду с безопасностью и корректностью по отношению к другим членам компании) — осторожность в отношении зверя. Если подшумленный заяц лишь незначительно изменит направление своего хода, то лисица и волк, перевидев, услышав или зачуяв охотника, могут напрямую податься за несколько километров от места подъема.
Но вот вы, выбрав хороший лаз и проявив выдержку, дождались счастливой минуты. В зелени елового подроста мелькнула белая молния, и на нас выкатил беляк. Выстрел — и заяц, несколько раз кубарем перевернувшись через голову, распластывается на изумрудной поверхности мха. Однако другие члены охотничьей компании не знают, кто стрелял (свои ли, может быть, чужие?), в кого стреляли (может быть, по птице?), какой результат выстрела (может быть, промах?). Поэтому, как только вы убедитесь, что зверь действительно взят, вы должны громкими криками "Дошел!" известить всех об окончании гона.ноногда вместо "Дошел!" кричат "Готов!". Кричать вы (взявший зверя) должны долго — до тех пор, пока все не соберутся к вам. Сплошь и рядом бывает так, что на крик "Дошел" собрались все, кроме одного человека. Крики смолкают, кто-то говорит: "Сейчас подойдет!", а ушедший далеко в сторону охотник, не слыша гона и криков товарищей, не знает куда идти. Человек, не знающий местности, может при этом и заблудиться.
Сразу же, на месте, где добыт зверь, нужно постараться подловить собаку и взять ее на сворку. Обычно это проще всего бывает сделать тому, кто стрелял. Выше я говорил о том, что надо убедиться, что зверь действительно взят. Не так уж редки на охоте случаи, когда после выстрела зверь падает и скрывается с глаз в траве или между кочками. Самонадеянный охотник кричит "Дошел!", охотники покидают надежные лазы и спешат на зов, а когда стрелявший подходит к месту, где последний раз мелькнул зверь, то видит лишь клок шерсти да капельки крови. В нашей команде таких подранков было принято называть "ползунками" и, случалось, гоняли мы такого "ползунка" после выстрела еще несколько часов...
Если удачный выстрел выпал не вам, обязательно поздравьте меткого стрелка: "С полем!" Проявите интерес к тому, как это произошло. Какому охотнику не доставит удовольствие энный раз рассказать о своем успехе!
Доводилось мне охотиться с такими охотниками, которые тут же, на месте, где взят заяц, разделывали его: потрошили, выбрасывали внутренности, а иногда, чтобы не носить лишнего, отрезали и голову. На меня, да и на всех присутствующих эта процедура всегда производила тягостное впечатление. Думается, не так уж тяжело охотнику поносить несколько часов лишний килограмм. К тому же, неизмеримо приятнее привезти домой ослепительного белого пушистого с черными кончиками ушей беляка или рыжевато-палевого курчавого русака, чем обрезки мяса, завернутые в окровавленную шкурку.
Как носить на охоте добытого зверя? Многие предусмотрительные охотники берут с собой полиэтиленовый мешок, в который кладут зверя, чтобы не испачкать вещи в рюкзаке. Я не сторонник этого метода, так как кровь, которая неизбежно собирается в полиэтиленовом мешке, вся оказывается на шкурке зверя. Я обычно кладу на дно охотничьего рюкзака старые газеты, обладающие большой гигроскопичностью, и прямо на них добытого зверя. Так он кровянится меньше всего. Хранитель старых охотничьих традиций И. В. Селюгин всегда говаривал нам, что зверя надо носить через плечо на "подцопке", как называется у псковских охотников ремешок, с помощью которого связывают передние и задние ноги зверя.
Охота с гончими не только завораживающе интересна. Она подчас бывает неизмеримо трудна и требует полной отдачи сил, проявления истинных товарищеских чувств. Мне посчастливилось много охотиться с В. Н. Павловым — судьей-экспертом всесоюзной категории, фанатиком охоты с гончими, да и вообще прекрасным спортсменом. Как многие знатоки и ценители любимого дела, Василий Николаевич с большим разбором приглашал на охоту со своими гончими. Меня, тогда еще совсем мальчишку, он полюбил и стал абсолютно доверять после такого случая.
Рано утром его знаменитый русский смычок Рогдай 212 и Волга подняли лисицу. Подстоять ее в начале гона нам не удалось, а потом крупный лисовин на все расширяющихся кругах махнул черт знает куда. Охотились мы вдвоем и очень скоро потеряли представление о местонахождении друг друга. Равнинные болотистые леса без нор и других убежищ не давали лисице возможности покориться. Вязкие, паратые гончие настойчиво преследовали зверя и скоро сошли со слуха... Встретились мы с Василием Николаевичем уже в густых сумерках, в 14 км от дома. Гон крутился в куртине густого ельника, смычок вот-вот должен был сгонять зверя. Однако близость железной дороги заставила нас подловить собак и снять их с гона. В кромешной темноте, с собаками на поводках, по заросшим, болотистым просекам мы только под утро вернулись домой.
Звуки гона незримой цепью связывают всех охотников. Но вот гон смолк. То ли собаки скололись, то ли сошли со слуха, и вы остались совершенно один в незнакомом лесу. Хочется крикнуть, узнать, где товарищи, но делать этого нельзя. Гончие не вышли, продолжают работать, охота не кончилась. Идите в то место, где последний раз слышали гон. Может быть, оттуда услышите продолжение гона или увидите собак, разбирающихся на сколе. В последнем случае вы обязаны помочь гончим вновь поднять запавшего зайца или найти потерянный след. По снегу это значительно облегчается тем, что появляется возможность тропить не только зверя, но и собак. Например, дойти по, тонному следу до места, где зверь покорился или собаки скололись. Тропление требует не только упрямства, настойчивости и известного мастерства, но и дополнительных физических усилий, подчас совсем немалых. Зато расскажет вам много интересного, поучительного, а иногда даже и собаку поможет спасти. На охоте всякое бывает!
Вспоминаю, как уже в самом конце сезона охоты, по глубоким снегам, гонял я с приятелем-студентом беляка. В заснеженном лесу трудно увидеть зайца. Много раз гон выходил прямо на меня, а зверя я так и не перевидел. А потом гон и совсем угас, растворился в глухом безмолвии снегов. Пришлось выходить на гонный след и, руководствуясь им, искать собаку. В результате тропления мы вышли на край поля и на дне глубокой силосной ямы увидели барахтающуюся в снегу гончую. С огромным трудом, притащив из леса длинные жерди, нам удалось спуститься к собаке и на связанных вместе ремнях, ружейных погонах и сворне вытащить из своеобразной ловчей ямы. Оказалось, что беляк прошел по снежному надуву под краем ямы, когда же его следом шел тяжелый выжлец, снег обвалился, и гончар оказался в западне. Не пустись мы сразу же на поиски, выжлецу грозила бы участь быть заживо замороженным: в ночь температура понизилась до —30 °С.
Если вы все-таки отслушали гончих и потеряли своих товарищей, не уходите сразу домой. Приложите все силы, чтобы найти их. Все время помните о том, что ваши друзья обеспокоены вашим отсутствием и, как только окончится гон, начнут вас разыскивать. Помните охотничье правило: из лесу, с охоты, нужно возвращаться всем вместе.

Непреложный закон для всех участников охоты — поиск гончих. Ведь очень часто "охота с гончими" после нескольких часов превращается в "охоту за гончими", особенно в пригородных, густонаселенных местах. Тот член охотничьей компании, который предпочитает вернуться в теплый дом, где изголодавшихся за день охотников в русской печи дожидаются наваристые щи и рассыпчатая гречневая каша, не достоин называться охотником. Ваш долг — вместе с владельцем собак или даже без него искать гончих до победного конца.
Сколько раз ночевали мы с моим другом профессором В. В. Померанцевым под дождем, в болоте, где и костра-то путного не разведешь, отслушав его русский пегой перводипломный смычок Пифа 2040 ВРКОС и Пышму 180 ВРКОС или других наших собак. Тепло и радостно на душе делается от того, что за 40 лет совместной охоты мы не потеряли ни одной собаки.
Один из самых щепетильных вопросов — кому принадлежит добытая дичь, и как ее делить между участниками охоты. Сразу замечу, что вся добыча, взятая непосредственно собаками, без помощи охотников, принадлежит владельцу гончих. Если вам посчастливилось взять двух зайцев, а в компании есть неудачник, отдайте ему одного зайца. Лучше сделать это через владельца гончих и не в лесу, а по приходе домой, чтобы не возникло подозрение, что вы просто хотите избавиться от лишней тяжести. Даже если вы добыли одного зайца, спросите у владельца собаки, не возражает ли он, чтобы вы взяли его себе. Выше уже говорилось, что хозяин гончей — распорядитель охоты и у него могут быть свои соображения. К примеру, в нашей компании часто проводились так называемые "хозяйские охоты", когда все добытое отдавалось хозяину гончих. Это делалось, когда владелец собак готовился к какому-нибудь семейному торжеству или празднику, Так же мы поступали и в отношении других членов нашей охотничьей компании.
Широко распространено мнение, что если вы убьете зверя из-под чужих собак, то должны отдать добычу владельцу гончих, а он должен возвратить вам истраченный патрон. Неверно это! Из-под чужих собак вообще нельзя стрелять. Если вы внимательно прочитали эту статью, вы и сами поняли, что это недопустимо.
...Через несколько месяцев настанет чудесная осенняя пора — время гончей охоты. Ни пуха вам, дорогие друзья! И помните, что охота — это высшее удовольствие и нельзя его омрачать грубостью, жадностью, эгоизмом.

М. КАЛИНИН,

почетный член Ленинградского общества охотников и рыболовов

[Владимир.К]

Сергеев М.А.
|
О голосах русских гончих

ЧИСТОПОРОДНЫЕ русские гончие издавна славились отличными голосами. Еще в XV веке участник посольства германского императора Максимилиана к Московскому Великому князю Василию Герберштейн восхищался голосами русских гончих: “И подлинно, весьма приятно было слышать столько собак с их весьма разнообразным лаем”. О прекрасных голосах русских гончих, прежде нередко называвшихся костромскими, можно найти много сообщений в охотничьих изданиях XIX века. А. И. Козлов вспоминает Мытарку, идущую от знаменитых в свое время кареевских гончих, описанных Е. Э. Дриянским в его “Записках мелкотравчатого”. Мытарка обладала “такими качествами, - пишет П. И. Козлов, — что никогда больше ни видать, ни слышать о таких гонцах мне не приходилось. Голос у нее был высокий с длинным заливом, настолько звонкий, что выделялся на фоне общего гона особенно резко. Когда гнали по красному зверю, то, не умолкая, он переходил в какой-то звенящий вопль”. В. В. Кульбицкий в “Заметках о гончих” писал: “Самые дивные по красоте голоса, фигурные, с гнусью, заревом, глубокие, грудные, рыдающие - нет слов передать эти необыкновенные голоса - были у гончих Соковнинско-Левшинских”. Эти гончие “голосами превосходили всех гончих, без исключения, каких я только видел”. Можно было бы привести много отзывов о выдающихся полевых качествах и об отличных голосах русских гончих. Однако не во всех охотах русские гончие имели хорошие голоса. Сухие голоса были у гончих Арапова (Пензенская губ.), славившихся как зверогоны. Перед первой мировой войной широкую известность получили чутьистые, вязкие, полазистые и паратые гончие талантливого заводчика русских гончих М. И. Алексеева. Но гончие эти имели не сильные голоса. Сам Алексеев, выступая в защиту русских гончих против А. И. Эмке, предлагавшего ввозить фоксгаундов, писал: “Покаюсь, вначале сильно я гонялся за экстерьером, но последнее время, когда тип закрепился и собаки стали выходить одна в одну, на голоса я обратил особое внимание, например, для получения басов вязал у И. И. Камынина с лучшим его басом “Гулом” и добился того, что из последних моих собак в 1916 году не было ни одной с простым не фигурным голосом. Особенно хорош голос был у “Задора”, - бас с заревом”. К сожалению, эти улучшенные по голосам гончие впоследствии бесследно пропали, и до нас дошли потомки алексеевских гончих, не улучшенные по голосам.

После революции большое количество гончих и борзых попало в руки псарей, служивших в больших охотах.. Многие из этих псарей были страстными охотниками, но, не имея средств, они держали собак вольно. Чистопородные гончие и борзые смешивались с собаками других пород, появлялись разнообразные выборзки и ублюдки гончих. Чистокровных гончих уцелело мало.

Основное внимание охотничьих обществ первоначально было сосредоточено на проведении выставок. Это наложило определенный отпечаток на разведение гончих: подбор производителей велся только по их внешнему виду да родословной, если она имелась. Особое внимание на выставках Москвы оказывали уцелевшим остаткам алексеевских гончих, сухих, с хорошими голосами. Это не могло не сказаться на распространении бедноголосости в породе русских гончих. Только по мере развития (со второй половины 20-х годов) системы испытаний стали выявляться гончие, обладающие в той или иной степени выраженными охотничьими качествами.

На московских испытаниях гончих хорошие голоса с заливами показывали гончие из Малоярославецкого уезда Калужской губ., происходившие от Заливая Жарова и Найды Жевлакова, Гончие эти не имели родословных, но были хороши и по себе (Забавка И. А. Головина ряд лет проходила первой на выставках Москвы) и по работе. Некоторые признаки (белые отметины у части этих гончих, приверженность к гоньбе зайцев) позволяют предполагать, что в крови этих собак текла кровь гончих Н. П. Кишенского. К сожалению, малоярославецкие гончие из-за отсутствия у них родословных были использованы в племенных целях недостаточно и далеко не так, как бы надо. Тем не менее от них в сочетании с гончими кровей алексеевских и отчасти лебедевских гончих был получен Боек ВРКОС 57/п Центрального совета Всеармейского военно-охотничьего общества, оказавший благодаря своему чутью и вязкости значительное влияние на породу. Но по голосу он уклонялся в сторону алексеевских гончих, в потомстве же давал расщепление голосов.

Очень хорошие музыкальные голоса имели гончие, происходившие непосредственно от гончих ветеринарного врача из г. Вязьмы Смоленской губ. А. А. Лебедева, сумевшего сохранить стайку чистопородных русских гончих. Лебедевские гончие были наиболее типичными русскими гончими московских выставок 20-х годов: среднего роста, крепкие, на хороших ногах, с прекрасными сухими головами, с глазами в косом разрезе век, с типичной для русских гончих псовиной с обильным серо-бурым подшерстком. Благодаря своей типичности лебедевские гончие сыграли важную роль в восстановлении породы русских гончих. Им в значительной степени обязаны мы хорошими музыкальными голосами современных русских гончих. Из числа гончих, шедших непосредственно от лебедевских собак и обладавших хорошими голосами, надо отметить Трубача ВРКС 5678 и Флейту ВРКС 5679 Н. П. Пухова. Сын Флейты 5679 и ч. Будилы 5651 Г. Т. Барышникова - Горнист С. К. Садикова дал от его малоинтересной по экстерьеру, но хорошо гонявшей серой Гаммы Кру-шилу. От Крушилы С. К. Садикова и Запевки бр. Шипиловых (Вопило-охотничий Э. В. Шмита и М. А. Сергеева + Заигра бр. Шипиловых) 4 марта 1938 г. родилась багряная Заливка II ВРКОС 29/г, имевшая на выставках за экстерьер Малую золотую медаль, а на испытаниях в возрасте девяти осеней под судейством Л. В. Деконнора диплом III ст. с оценкой голоса 8/2, Заливка II 29/г отличалась тем, что всем своим детям передала очень хорошие голоса.

Сын Заливки Бас - охотничий 345 г Я. Т. Кулева, затем Ленинградского общества охотников, при дипломе II степени имел за голос 8/2. Свой хороший голос он передал ряду ленинградских гончих. Его однопометник Брызгало охотничий 327/г Э. В. Шмита и М. А. Сергеева при дипломах III и II степени имел за голос 7 - 4 – 4 и оказался выдающимся производителем.

В целях закрепления хороших голосов и одновременно высокого чутья и вязкости в семье Заливки II 29/г ее внучка Говорушка III (Говор-Охотничий 31/г + Плакса И. Н. Колосова) была повязана с Брызгало-охотничьим 327/г. Из помета уцелели два щенка. Инбридиро-ванные (III – II) на Заливку II 29/г Говор II (Гул) - охотничий Самойлова и Говорушка IV - охотничья Е. Н. Телешко показали не только отличную работу, но и хорошие музыкальные голоса - 8/2 - 9/2, передававшиеся по наследству. Так, внук Говорушки IV-Охотничьей от ее дочери Арфы-Охотничьей и ч. Амура ВРКОС 1382/pr A. H. Распопова, также имевшего отличный голос, ч. Плакун 1049/рг И. Н. Толстова, затем Н. Н. Крашенинникова (Ленинград), при двух дипломах I степени имеет за голос, оценки 9/3/4 и 8/4/4.

Ряд современных кировских гончих обладает очень хорошими голосами. Если проследить по родословным, откуда идут хорошие голоса кировских гончих, то мы снова встречаемся с лебедевскими, малоярославецкими, а также с гончими, завезенными в г. Слободской Вятской губ. перед первой мировой войной Н. А. Оглоблиным из Калужской губернии от В. П. Потоцио. Кровь слободских гончих через Арфу С. В. Лобачева и ее сына Будилу М. П. Кинчина в сочетании с кровью лебедевских и малоярославецких гончих дала Разбоя ВРКОС 91/г М. И. Горской, имевшего за голос 8 баллов. В основном хорошие голоса кировские Русские гончие получили от лебедевских гончих через Казана Добронравова (Нижний-Новгород), инбридированного на Рыдалу А. А. Лебедева IV, III—IV, III. Кровь Казана Добронравова течет в кировских гончих через его внука Буяна И. С. Большакова, повязанного с выдающейся по работе Найдой талантливого кировского заводчика русских гончих С. Д. Криницына, и давшего Плаксу ВРКОС 99/г Криницына, и через Джека ВРКОС 357/г Н. Г. Рылова, в родословной которого Казан Добронравова встречается в IV колене.

В журнальной статье невозможно перечислить все современные голосистые линии в породе русских гончих. Упомяну лишь Шугая ВРКОС 405/г М. М. Рябинина (г. Горький), имевшего очень хороший голос (и передавшего его некоторым своим детям, в том числе Гаю II 517/г совета военных охотников ВВОО ЦУВМ (голос - 8 при дип. II ст.); Сигнала 301/г В. Ф. Хлебникова, обладавшего хорошим голосом, который передавался по наследству, и Бурана II 557/г совета военных охотников Генштаба.

Восстановление замечательных голосов старинных русских гончих могло бы идти во много раз успешнее, если бы не допускались серьёзные ошибки в разведении чистопородных русских гончих. К числу важнейших ошибок следует в первую очередь отнести подбор производителей только по красивости, без учёта рабочих качеств, в частности качества голосов. Это привело к засорению породы порочными из-за плохой вязкости гончими, к распространению гончих с недостаточно сильным чутьем, с плохими или посредственными голосами. Этому способствовало необъективное освещение в печати тех или иных линий гончих и недостаточное развитие, а также не всегда высокий уровень полевых испытаний гончих. Противоречащее зоотехническим принципам стремление всемерно сузить тип в породе, что нашло свое отражение в стандарте 1966 г., привело к обеднению породы рядом ценных в охотничьем отношении линий. Стандарт 1966 года допускает белые отметины у русских гончих на груди, и лапах, а белые отметины на морде, шее (загривина), конце гона, на ногах (чулки) относит к недостаткам. Между тем такие отметины свойственны некоторым линиям русских гончих, обладающих хорошими охотничьими качествами (чутьё, вязкость, голоса). Гончие многих старых охот имели эти характерные отметины. М.И. Алексеев в статье “Тоже о русской гончей” писал: “В породе моих гончих был выжлец Допекай, имевший чуть заметную проточицу и беленькое пятнышко на конце чутья, и вот, обязательно оставляя в память его щенят с такими отметинами, я добился того, что почти все мои последние собаки имели эту отметину, а также не браковавшиеся мной белые пальцы”.

В двадцатых годах на одной из московских выставок были забракованы мощные и звероватые першинские багряные гончие за круто поднятые ощерившимися на других собак выжлецами гоны (!). Особо стоит остановится на судьбе гончих В.В. Кульбицкого - М.Э. Будковского, отличавшихся от распространённого в 20-х годах типа чепрачных Алексеевских гончих. Гончие эти были крупного роста, имели гоны сильно в окороть, серо-волчий, а так же бледно-багряный окрасы. В них текла кровь славившихся своими голосами и работой Левшинско-соковнинских гончих.

Дунай Кораблина из Ельца, от собак Будковского, под судейством старого псового охотника Н. Н. Челищева получил на одной из выставок за экстерьер большую серебряную медаль, как типичный представитель старинных русских гончих некоторых охот. А вот что писал о гончих Будковского генерал Б. В. Щеглов: “Щенки выросли прекрасные по себе, рано начали работать и обладали замечательными голосами. Но воспользоваться ими мне не удалось, так как в скорости я уехал в длительную командировку и собак пришлось продать. Голоса у собак были такие, что я за 60 лет охоты с гончими подобных не слышал; а щенкам было только 10 месяцев. выжлец был серого окраса в подласах, белая проточица на щипце, белая грудь и шея, белые кончики лап и кончик гона; рост был около 68 см. выжловка была бледно-багряная с белой грудью и белыми кончиками лап; рост около 58 см. Вязкие черезвычайно и ни у одного из четырёх привезённых щенков не было розового чутья.

Приведенные примеры показывают, как осторожно надо относиться к различным линиям в породе. При наличии общих свойственных породе признаков линии, несколько уклоняющиеся от наиболее распространенного в породе типа, вполне закономерное явление, обеспечивающее развитие породы, особенно если такие линии ценны по охотничьим качествам.

Что же нужно делать, чтобы ускорить восстановление хороших голосов в породе русских гончих? Прежде всего, охотники, занимающиеся разведением чистопородных русских гончих, при выборе производителей должны обращать больше внимания на полевые качества, в частности на голоса. Особенно важно голосистых выжловок вязать с голосистыми же выжлецами, разумеется, всегда требуя от них хорошего полевого досуга. Большая ответственность лежит на экспертах по гончим. От их знаний и добросовестности зависит многое в развитии породы, в ее совершенствовании. Особенно важна правильная оценка голосов гончих на испытаниях: как завышение, так и занижение оценок голосов одинаково вредны для дела. Было бы весьма полезно выделять на состязаниях гончих специальные призы для выжлецов и для выжловок за лучшие голоса. Наконец, крайне важно публиковать расценки охотничьих собак на испытаниях и состязаниях с указанием всех расценочных граф. Это облегчит подбор производителей по полевым качествам, в частности по голосам. Задача заключается в том, чтобы лучше учитывать интересы охотников-любителей хороших гончих, развивать их самодеятельность, помогать в выборе путей, быстрее ведущих к цели, еще выше поднимать культуру охотничьего собаководства.



М.А. Сергеев,

эксперт-кинолог всесоюзной категории

[Владимир.К]

Челищев Н.Н. "О наганивании гончих"
Первые уроки воспитания обыкновенно начинаются уже с двухмесячного возраста, когда щенки приучатся к корму и станут кое-что понимать. С этого времени не обходимо начать обучение их дисциплине, т.е. послушанию. Достигается это на первых порах тем, что щенкам не позволяется самопроизвольно бросаться к корму.

Поставив перед щенками посуду с кормом, не надо пускать их соваться без позволения к корму, пытающихся же сунуться к посуде отгонять от нее тонким прутиком, а потом и нахвостником арапника, называя по имени и строго окрикивая, напр. так: "Заливай! Стой! Стоять!", а затем, выдержав некоторое время, разрешать им есть, повторяя постоянно одно и то же принятое всеми охотниками слово: "Дбруц!". Этим достигается у щенков привычка к одним и тем же словам, запрещающим или позволяющим им порываться вперед. В этом заключается учеба щенков, приблизительно до пятимесячного возраста, когда их начинают приучать к хождению на сворке или на смычке.

Приучение к сворке и смычку

Для этого надевают на щенка ошейник и застегивают его так, чтобы он не мог соскочить с шеи, и пускают в нем гулять. Первое время щенок будет прыгать и скрести лапами шею, стараясь освободиться от неприятной обузы, но затем быстро привыкнет и позабудет о нем. В ошейнике надо его оставить дня на два, на три, а затем, когда он окончательно с ним свыкнется, следует время от времени подзывать его к себе, и слегка потягивая на ошейнике, стараться двигаться вперед. Сначала щенок конечно, будет упираться, подпрыгивать, трясти головой, стараясь вывернуться, но тут надо его огладить и дать какой-нибудь вкусной прикормки, вроде кусочка мяса или белого хлеба и вновь начать двигаться вперед, держа его за ошейник, а затем огладить и пустить гулять, отнюдь не надоедая ему долго обучением. Постепенно, раз от раза, щенок будет привыкать к этой потяжке на ошейнике, а затем начнет свободно на нем ходить.

После того, как щенки, если их несколько, станут хорошо ходить на ошейниках, их можно приучать к смычкам, т.е. к хождению связанными попарно. Для этого соединяют ошейники двух щенков или ремнем или цепочкой вместе так, чтобы длина этого ремня или цепочки равнялась, приблизительно, 0,3 метра. Связав, таким образом, щенков за ошейники, охотник становится впереди и зовет их за собою, приговаривая: "Сюда! Сюда!" и показывая прикормку, идет вперед. Сначала более смелые щенки рванутся за ним, а более робкие несколько упрутся, и выйдет между ними как бы передержка, но затем более смелые потащут робких за собою, а эти последние, чем дальше, тем пойдут спокойнее и ровнее и через одну—две проводки станут свободно ходить на смычках. Во время таких проводок надо обращаться с щенками возможно ласковее и отнюдь не пускать в ход арапника, этим можно только запугать их, но никак не выучить. Лучше всего щенков приучать к смычку со старыми собаками. Для этого к каждой старой собаке "примыкается" (присоединяется на один смычок) щенок, и затем охотник зовет их к себе. Старые собаки тотчас потянут за собою щенков и будут их тянуть, несмотря ни на какие их старания отвертеться, а потому вскоре щенки покорятся своей участи и послушно побегут за охотником.

Приучение к рогу

С этого же, т.е. пятимесячного возраста, их начинают приучать и к рогу.

Знание рога имеет огромное значение при нагонке гончих, а потому этого приучения нельзя ни в коем случае отвергать. Достигается это тем, что перед кормом щенкам, да и вообще всем гончим, постоянно трубят "позыв" в рог, т.е. играют на рогу известный мотив, всегда одинаковый, который они очень хорошо запоминают. Впоследствии, на охоте, зная, что после "позыва в рог" им каждый раз давали корм, гончие станут быстро "валиться" (выходить) на зов, а это для них весьма важное достоинство, называемое "позывистостью". Я только что сказал, что на рогу играют известный мотив всегда одинаковый. Это необходимо, потому что гончие, запомнив мотив своего хозяина, при встрече на охоте с другими охотниками, будут "валиться" только на свой рог и не пойдут на чужой. Важен при этом, конечно, и самый тон или звук рога, так что на охоте надо преимущественно стараться употреблять тот рог, в который звали при кормежках и к тону которого привыкли гончие.

Как историческую справку, приведу тот факт, что в охотах прежнего времени были определенные мотивы "позывы" даже по губерниям; так у калужских охотников был один мотив во всех охотах, у тульских другой и т.д., но тогда охоты никогда почти но соприкасались одна с другой, и каждая из них брала места вперед условленные между владельцами охот, чтобы не мешать друг другу, и одинаковый мотив "позыва", т.е. самая мелодия, был лишь роскошью, чем гордились охотники одной губернии перед охотниками другой.

В настоящее время, когда охотники часто встречаются с другими в одних и тех же местах, к мотиву позыва и тону рога непременно надо приучать гончих, чтобы они не увязывались за чужими.

Проводка молодых гончих

Когда молодые гончие хорошо станут ходить на смычках и узнают рог, тогда надо с ними ходить на проводку в поля и стараться проходить чаще мимо стад, особенно с мелким скотом.

В этом случае лучше всего ходить вдвоем, чтобы одни шел впереди, а другой сзади гончих, и все время следить, чтобы они не настораживались на скотину, и лишь только которая-нибудь из них поднимет голову или подпрыгнет, увидав скотину, немедленно окрикнуть ее по кличке и вытянуть хорошенько арапником. Этим гончие приучаются к "вежливости".

Если у охотника, каких теперь самое большое количество, растет один или два щенка, то они обыкновенно растут на воле, бегают на дворе, а то и в полях и, конечно, хорошо знакомы со стадами, почему и приучения к ним не требуют, если же гончих много, то они обыкновенно содержатся на псарных дворах и приучать их к скотине необходимо, иначе впоследствии можно горько раскаяться.

Если стая большая, то при ней всегда должен быть "доеэжачий" (управляющий стаей) и "выжлятники" (его помощники).

Доезжачий всегда должен обращаться с гончими мягко и ласково, а если надо ударить собаку, то это делают выжлятники. Доезжачего гончие должны любить, выжлятников же бояться пуще огня.

Приучение к "стойке"

Убедившись, наконец, что молодые собаки стали хорошо ходить на смычках и привыкли к скотине, можно с ними подходить и к острову, но отнюдь еще не "размыкать" (не снимать смычков), а постоять с ним под островом (лесом) минут 10—15, а затем снова увести в поля и вернуться домой.

Это называется приучением к "стойке". Стойка под островом абсолютно необходима для стаи, особенно при охоте по волкам, т.е. зверям очень чутким и осторожным, потому что не выдерживающая стойки стая может не во-время и без позволения доезжачего "сорвать" (броситься в остров) и испортить все дело, например, когда охотники еще не расставились по лазам (назначенным местам).

Чтобы гончие привыкли стоять под островом, поступают так: доезжачий, оставив стаю под островом, оставляет ее под наблюдением выжлятников, а сам уходит прочь от острова в поле, сперва недалеко, а затем с каждым разом все дальше и дальше и, остановившись, зовет в рог, выжлятники же, услыхав рог и зайдя со стороны опушки острова, хлопают арапниками и кричат: "К рогу! Вались к рогу!" и направляют стаю к доезжачему.

Этим стая приучается валиться на рог доезжачего в сторону, противоположную острову, а потому и не знает, набросят ее в остров или нет, а раз она этого не знает, то и приучается стоять спокойно.

Вот все, чему надо обучить гончих перед тем, как приступить к наганиванию, и теперь я перехожу к описанию приемов, употребляемых при нем.
В то время, как у охотников с легавой приемы дрессировки и натаски собак выработались давно, и специалисты этого дела все больше и больше их совершенствуют, подготовка и наганивание гончих собак до сей поры шла и идет путем поговорки: "Всяк молодец на свой образец", и много на моих глазах способных и дельных гончих испорчено неумелой нагонкой. Поэтому, приняв на себя труд изложить приемы нагонки гончих, я думаю тем самым заложить первый камень в то здание, которое будут строить охотники-гончатники после меня.

К наганиванию гончих щенков надо приступать не ранее, чем им исполнится год. До этого возраста в большинстве они не успеют еще как следует, развиться и окрепнуть, а потому могут надорваться на гону, сесть на ноги и вообще получить такие повреждения организма, которые останутся у них на всю жизнь. Оговорюсь немного, что если у охотника только один щенок и его приходится наганивать в одиночку, то тут еще можно несколько поступиться указанным мною сроком и начать нагонку хотя бы с десятимесячного возраста, однако, и тут надо особенно щадить его силы и не злоупотреблять тем, что щенок начал хорошо гонять и стало быть с ним можно охотиться по целым дням или давать ему на проводках гонять по нескольку часов под ряд. Повторяю, что это вредно отзовется на здоровье щенка, а, может быть, приведет и к его гибели.

Гончие наганиваются или одиночками или смычками и стаями, и сообразно с этим различны и приемы наганивания. Кроме того, приемы эти разнятся еще и по зверям, для охоты на которых подготовляются гончие, а потому эти приемы я буду излагать отдельно.

Большинство охотников в настоящее время имеют по одной — по две собаки, и потому я главным образом остановлюсь на наганивании одиночек.

Наганивание одиночек производится двояким способом: по вольному и по подсадному зверю. С одной собакой возможна охота только по зайцам и лисицам; на волков же с одною собакой охотиться невозможно, поэтому при дальнейшем изложении под словом зверь надо подразумевать только первых. Как я сказал выше, наганивание одиночек может начинаться с десятимесячного возраста, однако, надо иметь в виду в этом случае темперамент собаки, и если она горяча, т.е. очень энергична, так что не жалеет своих сил, то такую собаку лучше подождать наганивать до годовалого возраста из боязни затянуть ее. Если же щенок хладнокровен, более спокойного характера, то почти безбоязненно можно начинать нагонку с вышесказанного возраста.

Начинается нагонка, прежде всего, с того, что собаке стараются показать зверя. Это, конечно, легче всего сделать там, где его много, а потому на первое время надо выбирать для нагонки места, изобилующие, насколько возможно, зверем.

Подойдя к такому острову, охотник должен не сразу пускать собаку, а немного постоять с нею и дать прикормку, затем войти в остров, и там сняв с нее ошейник, пустить. Некоторые собаки сразу кидаются в остров и начинают бегать по кустам, удаляясь иногда на довольно далекое расстояние от охотника, такие собаки наперед обещают "глубокий полаз" (широкий поиск), а другие бегают близко, иные же совсем не отходят от ног, однако, это еще не означает, что со временем они не станут искать глубоко. Раз собака не боится удаляться от охотника, ему нет нужды самому лезть в кусты или лес, а можно с одинаковым успехом идти по лесным дорожкам, нередка "порская", т.е. ободряя криком собаку.

Там, где зверя много, молодая собака легко может наскочить в кустах на него, и это лучше и важнее всего. Раз зверь вскочит из-под ее чутья (морды), всякая молодая собака, если только она настоящая гончая, обязательно кинется за ним в голос и первое время прогонит его только на глазок, а затем начнет тотчас обнюхивать его след и изредка отзываться, еще не доверяя себе самой. В это время охотник должен стараться держаться возможно ближе к собаке и ободрять ее порсканьем не громким, но подзадоривающим. От этого порсканья собака, чувствуя близость охотника, начинает азартнее искать и постепенно выправляет след, собака же верхочутая быстро мчится вперед и потому скорее снова ловит зверя на чутье. Как только собаке удалось увидеть зверя и по поощрению своего хозяина она поняла, для чего ее взяли в лес, с этого времени главное основание нагонки в ней уже заложено, и остается только давать ей больше работы.

Не всегда, однако, так легко даются первые уроки. Большинство молодых собак, взятые в лес, пугаются его, конфузятся и не лезут далеко в кусты, а стараются поскорее возвратиться к хозяину. Тут уже надо самому охотнику идти кустами и вообще теми местами, где он по опыту знает можно найти зверя, и стараться его поднять и насадить на след или на него самого собаку. Как только охотник поднимет, таким образом, зверя, он должен побежать за ним и стараться возможно скорее показать его собаке, громко и азартно запорскав, чтобы заставить ее опередить себя и, поймать зверя на глазок. Если же это не удастся то должен употребить "назыв", т.е. бежать к следу и кричать: "Аха-ха, аха-хо, ая-я, ая-я!" и показывать собаке рукой направление, по которому побежал зверь. В силу врожденного инстинкта каждая гончая, почуяв след зверя, а верхочут, поймав его самого на чутье, обязательно понесется следом и зальется в голос.

Первое время, конечно, редкая молодая собака долго продержит (прогонит) зверя, но чем больше она будет в работе, тем дольше и дольше будет ее гон и, наконец, гончая начнет работать по настоящему, т.е. вести зверя до охотника.

Не все, однако, гончие, особенно при одиночной нагонке, сразу отдают голоса, но некоторые из них сначала идут молчком и так продолжают гонять, пока им не придется увидать зверя. Тут они уже не выдерживают и начинают голосить. Впрочем, случаются между ними и такие, которые никогда не отдают голосов. Такие гончие называются "молчунами" и, как несоответствующие своему назначению, конечно, должны быть уничтожаемы. Бывают еще и такие гончие, которые очень долго не принимаются за работу и ходят за ногами охотника чуть ли не всю осень, а потом вдруг выходили неумолчные гонцы. Тоже бывает иногда и с "молчунами", так что судить поспешно о их непригодности не следует, а надо все таки подержать таких собак до второй осени, и если на вторую осень они не примутся за дело, т.е. не будут отдавать голосов, то тут уже делать нечего и ясно, что держать их нет смысла.

Итак, нагонка гончих начинается с того, что охотник должен показать им зверя, т.е. дать им понять, по ком они должны гнать. Все прочее зависит уже от их природного инстинкта и тех внутренних качеств, которыми природа их наделила.

Качества эти: чутье, добычливость, полаз, голос, поратость, злоба, вязкость, нестомчивость, крепконогость, вежливость и позывистотсть.

Все эти качества могут быть разделены на два рода: 1) качества, которые могут развиваться в собаке только самостоятельно и усилия человека не могут оказать существенного влияния на их развитие, и 2) качества, которые, хотя и присущи данной собаке от природы, но могут быть развиты до высшей степени, благодаря умению и знанию дела самим охотником.

К качествам первого рода следует отнести: чутье, добычливость, голос, злобу, поратость и нестомчивость, а второго: полаз (поиск), вязкость, крепконогость, вежливость и позывистость.

Таким образом, при описании наганивания гончей качества первого рода нас интересовать не могут, так как развитие их не зависит от охотника, а потому мы и перейдем прямо к качествам второго и посмотрим, какими способами охотник может достигнуть их развития.

Начнем с полаза (поиска). Мы видим, что и легавая собака не сразу приобретает нужную человеку манеру поиска, но, применяя к ней известные приемы натаски, он доводит собаку до полного совершенства в этом отношении. Точно тоже можно сделать и с гончей. Правда, собаке с коротким полазом дать глубокого полаза охотник не может, но развить его, насколько возможно, он все же в состоянии.

Для этого при наганивании употребляется частое и громкое порсканье, чтобы собака, отходя далеко, могла ясно слышать охотника. Тогда она не будет о нем скучать и, если она робка, что часто служит причиной короткого полаза, будет смелее искать на более далеком расстоянии и раз от разу еще больше смелеть и уходить в полазе дальше и дальше, а затем это у нее войдет в обыкновение, и полаз ее значительно углубится и раздастся в ширину.

Развивая полаз у неглубокой собаки, охотник точно также не должен окорачивать его у собаки с широким поиском.

Часто некоторые охотники, в большинстве неопытные, долго не видя в острове своей глубоко ищущей собаки, начинают беспокоиться и отчаянно трубить в рог, чем, конечно, возвращают к себе собаку, но тем самым безусловно сокращают с течением времени ее полаз и доводят иногда ее поиск чуть ли не до легавого, а с таким поиском нет возможности охотится по красному зверю.

Надо помнить, что всякая охотничья собака, в том числе и гончая, никогда не потеряет своего хозяина, и слишком удалившись от него, всегда сама позаботится его найти. Наблюдать же за тем, как она ищет, для охотника-гончатника нет нужды. Для него важно, чтобы собака нашла зверя, а раз она его найдет, то немедленно известит его об этом голосом. Нужно только, чтобы собака равнялась по охотнику, т.е. всегда держала избранное им направление, что вполне достигается и без рога одним порсканьем.

Разумеется, раз охотник задумает очень круто повернуть в прохождении острова, он должен известить об этом собаку, и вот тут он может прибегнуть к рогу, но опять-таки не трубить до полного вызова собаки, а лишь протрубить позыв раз или два и притом после, как изменит уже направление. Слух собаки много острее слуха человеческого, а потому и всякое изменение звука, в том числе и при повороте, быстро замечается собакой, и трубить долго — это значит трубить без толку.

Собака может не послушаться звука рога лишь в том случае, если она напала на след зверя или причуяла его самого и занялась его розыском, а потому и в этом случае трубение ни к чему не приведет. Я сказал ранее, что громко и часто порскать надо для собаки, обладающей коротким поиском, чтобы тем самым ободрить ее к более глубокому полазу, но раз собака от природы обладает таким полазом или приобрела его путем умелого наганивания, частое порсканье совершенно излишне, и надо только изредка криком давать знать собаке место своего нахождения, чтобы не заставлять ее обращаться к розыску хозяина и не ввести молодую собаку в искушение при этом розыске отозваться даже в голос по его следу, что иногда обращается у некоторых собак в дурную и досадную привычку.

Упомяну еще по отношению к полазу одно весьма важное, замеченные мною, обстоятельство.

Гончая собака в большинстве обладает очень сильною памятью на места, где с нею постоянно или много раз охотились, и особенно на те места острова, где ей удавалось найти зверя, а потому прямо с напуска обязательно направляется в острове к этим местам и особенно старательно их обыскивает. Такой полаз на знакомые места почти всегда увенчивается успехом, так как и зверь в острове, в силу прирожденного инстинкта, ложится приблизительно в одних и тех же местах, например, более крепких, т.е. густо заросших травою, кустарником или мелким ельником, и с помощью этой памяти собака скорее добывает зверя, не носясь зря по пустым местам. Теперь перехожу ко второму качеству - вязкости.

Вязкостью, как известно, называется такое ничем не заменимое и непременное качество гончей собаки, без которого охота с ней невозможна, и которое заключается в том, что, раз найдя зверя, она уже не бросает его и гонит до тех пор, пока он не будет перенят и взят охотником тем или иным способом.

Вязкостью обладают далеко не все гончие собаки, но, по-моему, это есть плод неумения самого охотника.

Если только гончая собака кровна и породна, то все задатки стать хорошим гонцом у нее должны быть налицо и если она будет бросать гнать зверя после первого скола и не станет, как говорят охотники, "искать упалого" (запутавшего след или залегшего и затаившегося зверя), то тут по большей части вина не ее, а испортившего ее неумелым наганиванием хозяина.

Чтобы при наганивании приучить собаку к вязкости, надо прежде всего, после того как она узнает зверя, выбирать для дальнейшей нагонки острова с возможно меньшим количеством зверя.

Это делается для того, чтобы гонный зверь не подменялся другим и чтобы, таким образом собака все время гнала по одному и тому же и тем приучалась к розыску упалого.

Обязанность охотника в данном случае заключается в том, что, раз собака скололась, т.е. перестала подавать голос и, значит, потеряла с чутья запах следа или самого зверя, он должен подождать некоторое время, не отзовется ли она сама без его помощи. Когда же собака смолкла на продолжительное время и, следовательно, стеряла зверя окончательно, охотник должен тронуться со своего места и, определив по слуху место скола, молча спешить к этому месту. Подойдя, по своему расчету, близко, он должен запорскать, чтобы ободрить, а то и вернуть к этому месту, очевидно, удалившуюся от него собаку.

Надо сказать, что там, где собака смолкла, еще не есть место, на котором "смастерил" (обманул собаку) зверь. Обыкновенно на некотором расстоянии после "сметки" (крутого поворота или лежки) зверя собака, проносясь, продолжает подавать голос, поэтому место, где он смастерил, всегда находится сзади того, где она перестала гнать.

Чтобы найти смастерившего зверя, необходимо сделать с собакой круг, сначала небольшой, а затем все шире и шире, постоянно ободряя ее порсканьем, и ни в коем случае не уходить без того, чтобы зверь снова был поднят. Так надо поступать и при следующих сколах. Конечно, тут требуется от охотника много хладнокровия и терпения, столь несвойственных ему, но делать нечего, если кто хочет иметь вязкую собаку, должен взять себя в руки и настойчиво проделывать эту операцию во все время нагонки и даже потом, при охоте с собакой. Этот его труд вознаградится сторицею впоследствии и даст ему много приятных и вполне удовлетворяющих его моментов на охоте.

Следующие три качества: крепконогость, вежливость и позывистость - достигаются исключительно выкормкой и воспитанием собаки.

Крепконогость - это такое качество, при котором собака ни при каком грунте не подбивается, т.е. не сдирает себе подошв лап, и достигается это тем, что с щенячьего возраста и далее собаку постоянно держат на твердой почве. Для наганивания это качество значения не имеет, а потому я его пропускаю, но следующее качество — вежливость — должно быть развито в собаке ее воспитанием и не испорчено наганиванием, а потому не коснуться его нельзя.

Качество это заключается в том, чтобы собака ни в коем случае не "металась" (бросалась) на скотину. Не всегда, однако, от этого порока можно отречься. Есть собаки, которые по породе своей "скотинники", и ни один охотник тогда не в силах отучить их от метания на скотину. Такие собаки, конечно, должны быть уничтожаемы. Другое дело, если собаки этого врожденного порока не имеют. Тут нужна лишь простая осторожность и суровое пресечение всякой попытки кинуться на скотину. Это достигается воспитанием с самого малого возраста, когда за такой попыткой обязательно и неуклонно следует наказание арапником. При наганиваннн же надо особенно следить, чтобы в острове не было мелкой скотины.

Наконец, последнее качество - позывистость - тоже дается отчасти при наганивании. Для развития его, мы уже видели раньше, нужно при корме щенков каждый раз трубить в рог, чтобы они помнили, что за позывом сейчас же следует кормежка, и лучше "валились" (спешили) на него, а при наганивании всякий раз, как собака приходит к хозяину на его вызов, он обязан давать ей самой вкусной прикормки вроде кусочка мяса, косточки и т. п.

Бывают, однако, очень упрямые собаки, которые ни в коем случае не хотят идти из острова, хотя в нем уже ничего нет, и бегают по нему попусту, пока не услышат, что хозяин их стал удаляться в сторону, противоположную от них. Тогда только онианаправляются к нему и следуют лесом, где-нибудь стороной, пока он не выйдет из острова, а затем догоняют его уже в поле. Таких собак обыкновенно учат двое. Один становится на опушке острова и эовет в рог, а другой старается подловить собаку в острове и проучить ее арапником, крича: "К рогу! Вались к рогу!". Впрочем, такое ученье, хотя и исправляет упрямую собаку, но не всегда, так как упрямство весьма упорный порок в собаке.

Вот те приемы, которыми совершенствуются качества гончих собак при наганивании. До сего времени мы говорили лишь о наганивании молодых гончих совершенно самостоятельно, т.е. без старых.

Бесспорно, что такой способ наганивания самый лучший и дает собаке большую самостоятельность в работе, однако, на практике способ этот весьма трудно осуществим теперь, при малом количестве зверя.

Чтобы облегчить эту трудность, молодых собак наганивают по большей части со старыми, причем главным образом, необходимо, чтобы эти последние ни в коем случае не страдали такими пороками, которые могли бы погубить молодежь, например, скотинничеством, слабоголосостью и т. п.

Как ни странно, но молодежь охотнее перенимает у старых пороки, чем достоинства, и надо это обстоятельство особенно иметь в виду при выборе старых собак для наганивания.
После того, как молодая собака начнет сама хорошо гонять, т.е. держать зверя в голос и справляться на сколах, надо ее приучать к выстрелу. Большинство из них выстрела не боятся, но есть и такие, которые от него могут сробеть, поэтому надо избегать с первого раза стрелять близко от собаки. После выстрела, если гонный заяц убит или заранен, надо непременно позвать на него собак, крича: "Аха-ха, аха-ха, ая-я, ая-я!" и дать собакам его порвать и даже разорвать и съесть. Это самое лучшее средство обазартить собак, и после этого они будут гнать втрое прилежнее и особенно горячо брать после выстрела. Многие охотники употребляют назыв еще и для того, чтобы вызвать упрямую, не выходящею на рог из острова собаку, но после нескольких таких обманов, собака перестает валиться на назыв, что впоследствии принесет весьма много неприятности охотнику.

Я говорил раньше, что самым главным моментом в наганивании гончих является тот, когда охотнику удается показать собаке или собакам зверя.

При нагонке по вольному зверю момент этот наступает быстро или медленно в зависимости от количества зверя в местности, избранной для наганивания, и потому наступление его весьма гадательно.
Этот недостаток восполняется тем, что собак пускают на след или даже на самого зверя, пойманного как-нибудь ранее, и это называется "наганиванием по подсадному зверю".

Зверем этим могут быть и заяц, и лисица и волк, а последний преимущественно, так как зайца или лисицу можно найти почти в каждом острове, волка же только на выводке в строго определенных местах. Для наганивания берут обыкновенно "прибылых" (молодых) из этих зверей. К задней ноге такого зверя привязывают тонкую и длинную бичевку, при чем для волка и лисицы конец бичевки, которым она привязывается к ноге, оканчивается метра на 1,5 мягкой проволокой, чтобы они не могли ее перекусить. Конечно, бичева должна быть очень длинной и смотанной клубком.

Затем на след, оставленный пущенным зверем, наводят гончую и начинают называть, как было сказано выше. Молодой зверь, отбежавши на некоторое расстояние, обязательно затаится или займется отгрызанием проволоки с ноги и в это время гончая успеет до него добраться. Необходимо при этом выбирать место такое, чтобы охотнику было видно, где затаился пущенный зверь и лишь только собака доберется по следу до этого места, надо дернуть за бичевку, чтобы его побудить и заставить бежать. Если зверь свежий, то, побудившись от подергивания бичевы, он еще пробежит несколько саженей, прежде чем гончая его заловит и возьмет. Отнимать зверя в этом случае не должно, а надо дать собаке потрепать его, как следует и даже до смерти.

После этого с собакой можно идти в лес и она наверное будет прилежно искать зверя.

Трудность подобного способа состоит в том, что не всегда можно найти подсадного зверя, особенно лисицу или волка. Должен сказать при этом, что одной молодой собаке обыкновенно волка не сажают, а пускают ее с одной или несколькими старыми, заведомо берущими волков и притом прямо на зрячего, т.е. на чистом месте.

Здесь я должен упомянуть еще одно обстоятельство, проверенное мною многолетней практикой, что как гончая, так и борзая собаки лучше всего работают по тому зверю, которого им удалось первого взять и потрепать, поэтому при наганивании по подсадному зверю собакам надо первым давать того, на которого преимущественно собираются с ними охотиться.

Не все, однако, гончие гоняют по красному зверю (лисица и волк), а многие и весьма многие из них гоняют исключительно по зайцам, за что и именуются "зайчатницами". Меньшинство, наоборот, предпочитают красного зверя и за это называются "красногонами". Все здесь зависит, конечно, от того, в какой степени гончая обладает злобой, а без нее нагонять собаку по красному зверю невозможно.

Все мною сказанное выше относилось почти исключительно к способам наганивания одиночных собак, но при наганивании смычков и стай предявляются еще некоторые другие требования и к описанию их я теперь перехожу.
Первым условием при наганивании, как смычков, так и стай, является равность ног, т.е. чтобы собаки были одинаковой паратости (резвости). Если только этого нет, то нет и ровного хорошего гона, потому что при разных ногах одни собаки будут гнать, а другие отставать, и получится разрыв стаи на две, на три и более частей, гоняющих в разных местах.

Стая равных ног получается прежде всего выкормкой возможно большего количества щенков одной породы, так называемых "однокорытников", т.е. выкормленных у одного корыта. Это обстоятельство весьма важно, ибо щенки, вырастая вместе, очень свыкаются между собой, знают прекрасно голоса своих товарищей, и затем в поле стоит только кому-нибудь из них отозваться, как все остальные с разных сторон поваляться на этот голос так, что только кусты будут трещать.

Кроме того, вырастая вместе, они заранее выберут из своего числа тех, которым и по силе и по уму должны подчиняться, и это подчинение перенесут затем и в поле (охоту), а потому стая скорее найдет своего вожака. Это в том случае, если она составляется исключительно из молодых собак. Если же в стае, что бывает почти всегда, будут находиться старые собаки, то, конечно, хотя бы на первую осень, молодые станут в подчинение, постепенно перенимая у них и манеру поиска, и справления со скола, и вообще всю работу. В этом случае особенно важно, повторяю, чтобы при наганивании молодых старые собаки были безупречны по своим полевым качествам, иначе очень легко испортить с ними и самую хорошую по задаткам молодежь. Возьмем хотя бы старую собаку, которая или слабоголоса, или привыкла отзываться на жирах (след зверя во время его кормежки). Что получится? Старая собака будет подавать голос, а молодые, еще неопытные, начнут ей подражать. Они также, как и их наставница, имеют чутье и слышат запах зверя, а отсюда заключают, что так и надо поступать, и в конце усваивают себе этот недостаток.

Не все собаки, однако, вырастая вместе и будучи одной породы, непременно будут и одних ног. Часть из них все-таки будет или паратее других или пешее, и вот тут-то при наганивании надо строго просмотреть их ноги, и тех, которые отрывают вперед или отстают, следует уничтожить, а оставить лишь середину, которых, конечно, будет больше. Охотники называют это словами: "рубить стае хвост и галову".

О смычке (двух собаках) я не говорю, его всегда можно подобрать для поля и из разнопородных собак, хотя, конечно, желательнее, чтобы он был и однотипен.

Итак, мы имеем теперь понятие о том, какова должна быть стая, а потому перейдем к тому моменту, когда хорошо выкормленная и воспитанная стая поступает наконец в нагонку и ее ведут к острову, избранному для этой цели.

Подойдя со стаей к острову, доезжачий, а если при нем есть выжлятники, то они, подождав несколько минут у опушки, начинают "размыкать стаю", т.е. снимать с собак смычки сначала с молодых, а затем со старых, чтобы молодые, порываясь за старыми, не визжали и не проносились в остров в голоса, и тут же подкидывают им прикормку, чтобы удержать их около себя возможно долгое время. Затем доезжачий командует стае словами: "Полезь! Полезь, собаченьки!" и, набрав какое-нибудь направление, скрывается с ними в острове и начинает порскать. Первое время молодые собаки, обрадовавшись воле, кинутся в лес за старыми и начнут носиться за ними, причем некоторые будут даже взлаивать попусту, но тут надо на них крикнуть: "Врешь!" и хлопать арапником, пока не замолчат. Так надо окрикивать всегда, если доезжачий или выжлятники заметят, что гончая отзывается попусту.

Через некоторое время к доезжачему на его порскание, потеряв старых, станут "подбывать" (возвращаться) более робкие из молодых и пойдут за ним, уже не суясь в кусты. Их не следует от себя отгонять никаким образом, а тем более арапником, но, ласково оглаживая, подбадривать поазартнее порсканием. Если они не идут в остров и с порскания, то надо дождаться, пока старые и оставшиеся при них некоторые молодые найдут зверя и погонят. Тогда с находящимися при нем молодыми собаками доезжачий должен стараться перенять зверя на каком-нибудь просторном месте: на поляне, широкой дороге или просеке и т. п. по возможности в близком расстоянии, чтобы удобнее показать его собакам и называть, как сказано было выше, возможно азартнее. Если зверь "перелезет" (перебежит) близко и хорошо будет виден гончим, они обязательно (если они не повесы) кинутся к нему и "зальются" (погонят) в голоса, хотя бы сначала на глазок, но затем займутся следом, верхочутые же поведут и дальше.

Раз от разу, узнав, зверя, т.е. его запах, молодые гончие все прилежнее и прилежнее будут его искать и гонять по нем, и тут уже доезжачему следует перейти к другому этапу нагонки — приучению их к свальчивости, т.е. чтобы гончие быстро кидались на голос нашедшей зверя собаки и гнали дружно — стаей. Для этого как только отзовется и поведет (погонит) какая-нибудь из собак, особенно старая, что можно определить по голосу, доезжачий, а если они при нем есть, то и выжлятники, должны кричать: "Слушай! К нему! Слушай!" и двигаться быстрее к месту, где отзывается собака. Гончие скоро запомнят этот крик и потом, как только его услышат, станут быстро валиться на гон своего товарища. Бывает, однако, что некоторые гончие не любят валиться в стаю и гонять вместе, а предпочитают сами найти своего зверя и гонять в отбой. Тогда надо такую собаку обязательно подловить в острове и хорошенько пробрать арапником, приговаривая: "В стаю! К нему! В стаю!", а затем, пустить, хлопнуть ей в след еще несколько раз. Если это не подействует сразу, то надо настойчиво повторить несколько раз, а если и это не поможет, то такая собака, как "отдирчивая" в стае негодна и должна быть из нее удалена.

Не должно также допускать, чтобы стая разделялась по двум и более зверям сразу, что допустимо только при охоте по волкам, а надо непременно стараться сбить со следа меньшую по количеству часть стаи и подвалить ее к большей. Некоторые доезжачие для этой цели позволяют себе употреблять ложный назыв, но это прямая порча гончих, которые перестают после этого на него валиться.

Добиваясь от стаи свальчивости, нельзя упускать из виду, как я сказал выше, самого главного достоинства гончей собаки и одиночной и стайной - вязкости. Приемы для развития этого качества в стае употребляются те же, что и при наганивании одиночек с тою только разницей, что при стайной гоньбе доезжачему реже приходится самому поправлять гончих, так как, беря количеством, они скорее самостоятельно справляются со скала. Повторять описание этих приемов я считаю здесь лишним и перехожу к следующему качеству — позывистости.

Насколько позывистость желательна для гончих одиночек, настолько она необходима для стайных собак. В самом деле, если одиночная собака непозывиста, то во всяком случае при переходе из острова в остров она догонит своего хозяина и таким образом он не останется без своего помощника, но если непозывиста стайная собака, то она много отнимет времени у охотников. Ведь в острове ее оставить нельзя без риска, что она, побудив зверя, вернет к себе всю стаю из соседнего острова, и приходится иногда долго стоять и дожидаться, пока эта упрямица наконец пожелает выйти из острова. Приучить такую упрямую собаку вовремя валиться из острова к рогу, конечно, хотя и не всегда, но возможно, и приемы, употребляемые для этого, мною изложены выше, а потому я их повторять не буду.

Теперь мне остается только сказать кое-что о тех особенностях в наганивании, которые существуют для стай при нагонке ее по волкам. Волк — зверь хитрый и осторожный, держится всегда в определенных местах и днем, за исключением матери, никогда не покидает своих логовов. Кругом этого места, как ни странно, всегда особенно много бывает зайцев, а подчас и лисиц. Так вот, если гончие хорошо нагонены по ним, т.е. по зайцам и лисицам, то очень часто они вместо волков "стекают" (находят) их и начинается гоньба, от которой волки, конечно, немедленно покидают свои логова и целым выводком уходят прочь от гона в какую бы то ни было сторону. В лучшем случае выводок тогда целиком выйдет на одного охотника, но зачастую опытные материки (старые волки), если они на гнезде, проведут выводок так, что никто из охотников его не увидит. Успех охоты на волков заключается в том, чтобы сразу посадить всю стаю гончих на логова и разбить волков в разные стороны, чтобы они поодиночке выходили на охотников. Для этого гончих "бросают" (пускают) прямо на гнездо. Но не всегда гнездо волков бывает отысканно так определенно и точно, что гончих можно наверняка насадить на них, а очень часто до волков приходится доходить с гончими очень далеко, и вот на этом-то пути гончие-зайчатницы соблазняются по зайцу или лисице и портят охоту. Чтобы охотиться с гончими исключительно по волкам, их и наганивают только по ним. Стаю, предназначаемую для охоты по волкам никогда не набрасывают для проводки в острова, а водят исключительно за лошадью, т.е. только тренируют, нагонку же делают по подсадному зверю, дабывая молодых волков и затем "сажая" (пуская) их собакам.

Молодого волка обыкновенно пускают стае в самом близком расстоянии в поле, прямо на глазок, и начинают улюлюкать. Старые собаки, конечно, первыми кинутся к нему и повалят, а за ними накроет его и молодежь. Живым волка из-под гончих при этом брать не следует, а надо дать гончим сначала его хорошенько потрепать, а потом зарезать его, чтобы еще больше их обазартить, так как, почуяв запах крови, гончие еще злобнее его возьмут. После такой привалки собаки хорошо будут знать запах волка и не забудут его никогда.

Дело в том, что для гончей собаки важно только раз попробовать взять какого-нибудь зверя, и после этого ее отучить от этого зверя нельзя никаким образом.

После привалки к молодому волку гончие, как я сказал выше, хорошо запомнят его запах и уже будут готовы для нагонки на вольного зверя. Для этой последней цели обыкновенно выбирают какой-нибудь выводок волков, по большей части в месте, неудобным для охоты на них, и в августе или начале сентебря отправляются на него с одними гончими и стараются, чтобы стая сгоняла одного—двух, а то и больше молодых волков. Этим и кончается нагонка по волкам. Такие гончие будут знать только одного зверя волка, и гонять по другим зверям не будут, разве, например, из-под самой морды у них выскочит заяц, да и то они будут искать чутьем знакомый запах волка.

Скажу еще в заключение изложения нагонки по чернотропу нескольку слов о времени года, когда лучше всего наганивать собак. В настоящее время нагонка разрешена только в течение двух недель в сентябре, но этого времени, конечно, недостаточно, чтобы нагонять и подготовить молодую собаку к полю, и несомненно сроки эти должны быть пересмотрены. По моему мнению самыми лучшими месяцами для нагонки надо считать: май, июнь и август, но ни в коем случае не начинать нагонки с ранней весны, когда еще лес совершенно оголен от листьев, а заяц еще достаточно бел, иначе гончие приучаются гнать зверя на глазок и не стараются пользоваться чутьем.

Вот все, что можно сказать о наганивании гончих по черной тропе, а теперь остается только сказать несколько слов о наганивании по белотропу.
Наганивать молодых собак, первоосенников, по белой тропе, по моему мнению, окончательно вредно. Собака по первой осени еще не совсем хорошо научается пользоваться чутьем даже по чернотропу, когда запах зверя особенно отчетливо чувствуется, по белой же тропе запах этот слышится ею в несколько раз слабее, а между тем ее охотничья страсть заставляет ее настойчиво добиваться его розыска и преследования. В конце-концов собака начинает восполнять недостаток чутья зрением, и так как след зверя ясно виден ей по снегу, то приучается гнать на глазок и подчас забывать о чутье, а затем и вовсе с ним не считаться. Однако, определить глазом точно свежесть следа она не всегда сумеет, а отсюда является гон и по свежему и по старому следу, иногда даже в пяту, и собака часто портится окончательно. Если и можно охотиться с гончими по белой тропе, то во всяком случае наганивать их по ней надо начинать не ранее, как по прошествии двух осеней, когда гончая уже вполне нагоняется по чернотропу и приобретет достаточный опыт. Нагонка по белой тропе тогда будет состоять лишь в хождении с ней на охоту, а она уже сама в силу приобретенного опыта за две предыдущих осени приспособиться к гоньбе по снегу.

В заключение этой брошюры скажу, что в ней изложены лишь основные и элементарные сведения о наганивании гончих, и это ничуть не стесняет охотников в применении к нагонке других разумных приемов, которые они найдут нужным употребить в разных случаях, сообразно темпераменту и вообще характеру своих собак.

[Fedor]

Спасибо Владимир, за материал, очень интересно!
Может перенесем тему в Молодой гончатник?

[Владимир.К]

Здравствуйте.Извините за небольшой сумбур,распределите, пожалуйста, материалы по темам.С уважением В.П.